Заговор князей

— Молодец, Алеша! — Филипп снова хотел было обнять маленького худенького юношу, но тот отстранился. — Слушай, поехали вместе, мы поможем тебе искать!

— Нет-нет, Филипп Алексеич, вы слишком большой человек и сразу бросаетесь в глаза! Не забывайте, что если Влас дезертировал из войска, то он от всех будет прятаться! Я пойду туда в этом наряде — думаю, мне одному будет легче все разузнать! А завтра в полдень давайте встретимся на этом самом месте и я вам все расскажу!

— Отлично! Договорились! Ну, давай — успехов тебе!

— Я здесь дворами проскочу, а вы на улицу выходите. До завтра!

Алеша, махнув рукой, скрылся за развалинами дома, — должно быть, он уже знал здесь все входы и выходы, — а Филипп с Данилкой поехали на рынок.

Несмотря на войну, осаду и казни, рынок был полон продавцов и покупателей. Филипп быстро нашел то, что искал.

— Нет, ты посмотри какие лошади! — Восхищался он. — Таких ни у кого нет! Это же арабская порода! — Завтра же покупаем три таких, и отправляемся с ними прямо домой!

— Вы бы подумали Филипп Алексеич, — пытался возражать Данилка. — Да за рубль можно целое село купить, а вы три лошади! У вас же есть ваши тарпаны, есть чечерские кони, которых вам князь Бельский прислал! Сколько можно!

— Молчи, дурак, — прикрикнул на него Филипп. — Я куплю коня и две кобылы, а когда от них появятся жеребята, я их продам за тот же рубль! Тогда у нас будут и кони и деньги, ты понял?

Они долго бродили по рынку, восхищаясь разнообразием товаров, — еще бы, не каждому так везет — побывать на одном из трех самых больших торжищ во всем мире!

Вернулись, когда уже темнело, и сразу отправились в шатер личных слуг Патрикеева, куда их любезно устроил Ларя Орехов, взамен за обещание рассказать, как Филипп один сумел схватить боярина Лыко, мало того, что силача и борца, так еще и окруженного мощной охраной.

Нечего и говорить, что Филипп рассказал охотно, подробно и красочно, а слуги Патрикеева слушали да, знай, наливали.

Выпили изрядно и заснули поздно.

… — И вот только что до нас дошла весть еще об одном злодеянии, содеянном по приказу нашего погрязшего в грехах старшего брата!

Князь Андрей Большой оглядел огромную толпу вооруженных дворян, как его собственных, так и Бориса, собравшихся с утра по звону колокола на центральную площадь стольного города удела — Углича.

— На днях, по его приказу, — продолжал князь, — был схвачен в своем собственном селе боярин Оболенский-Лыко, который служил нашему брату Борису, — он глянул на стоящего рядом Бориса и тот кивнул, как бы в подтверждение его слов. — Это последнее преступление переполнило чащу нашего братнего терпения. Ведь это означает, что теперь любой из вас, здесь стоящих, наших верных дворян и слуг, любой, — повторяю, — без нашего разрешения и ведома может быть схвачен великим князем, заточен в темницу и даже казнен! Такого не водилось испокон веков в земле русской! Матушка наша, вдовствующая великая княгиня Марья, поддержала нас, в нашем стоянии за святую правду и древние наши обычаи. Еще раз подчеркиваю — ни я, ни стоящий рядом брат мой, князь Борис, не претендуем на московский престол и ни в чем не хотим ущемить права брата нашего старшего государя и князя великого! Но мы хотим защитить наши исконные права и не позволить ему единолично и произвольно править в общей земле, пренебрегая испокон веков установленными законами! Батюшка наш покойный, великий князь Василий завещал нам, в случае нарушения старшим братом старых законов, обращаться за судом и помощью к королю польскому и великому князю литовскому Казимиру. Казимир знает о том, что у нас происходит, и обещал поддержать нас. А посему мы сегодня же выступаем всеми нашими общими силами и войсками в сторону Ржева. Великий князь Тверской, поддерживая нашу борьбу, разрешил нашему войску проход через Тверские земли. Быть может, увидев силу и решимость, великий князь поймет, как он неправ, ссорясь со своими родными братьями, и вернется к соблюдению законов и уважению наших прав! Мы благодарим вас за верную и преданную службу! Сейчас здесь состоится торжественный молебен, после которого с Божьим благословением мы выступаем!

Толпа загудела возбужденными голосами. Стоящие в задних рядах Картымазов и Зайцев переглянулись.

— Кто бы подумал, — сказал Картымазов, — что дойдет до такого…

— А как ты полагаешь, — спросил Зайцев, — испугается нас великий князь?

Картымазов подумал.

— Насколько я знаю, — вздохнул он, — Иван Васильевич человек очень осторожный. Он не пойдет на открытую войну, но рано или поздно добром для его братьев это не кончится.

— Значит и для нас тоже, — вздохнул Зайцев.

— Да ладно! — махнул рукой Картымазов. — Чего заранее тужить? Авось как-нибудь обойдется!

— Это верно, — согласился Зайцев и как будто успокоился. — А вот интересно, — спросил он, становясь на колени и готовясь к молебну, — в каких еще языках, кроме нашего, есть такие слова: «авось» и «как-нибудь»?

— Тише вы, молебен начинается, — шикнул на них кто-то сзади.

Еще кто-то спросил:

— А что это за батюшка проводит молебен, я его раньше не видал.

И еще кто-то третий ответил.