Заговор конца света

«Практическая евгеника. Сама собой. Без всякого участия конкретного человека, но приводимая в действие всем человечеством, желает оно того или нет»^{111}. Оказывается, для наступления Золотого века достаточно просто ничего не делать… Заманчивая перспектива, но, к сожалению, при более пристальном рассмотрении устроить она может лишь деградантов. Как справедливо замечает Борис Шумахер, при селекции «по любым самым возвышенным и изысканным религиозно-философским, морально-этическим, романтично-поэтическим и сексуально-идиотическим критериям — результат один: медленное, но верное вымирание вида»^{112}. Не говоря уже о том, что нравственный критерий — слишком неуловимая и неопределенная вещь (даже для самих людей), чтобы служить эффективным фактором отбора.

Между тем есть достаточно оснований полагать, что с момента выделения вида Homo sapiens из природной среды эволюции человеческого мозга отнюдь не прекратилась. Только теперь эволюционировали наиболее тонкие его структуры, связанные с усвоением и обработкой информации. Про выраженный антибиологический характер этой «практической евгеники» уже говорилось.

«Выживали с большей вероятностью не биологически более приспособленные, а социально приспособленные. Этот новый вид приспособленности включает качества весьма необычные по сравнению с тем, что ценится при отборе биологическом. Это, например, способность быть в тени, когда убивают ярких, быть слабым или притвориться слабым, когда убивают сильных, быть умным, когда дерутся глупые. Вместо отбора по физической силе и по способности эту силу применять, т. е. отбора по объему собственно воли, столь обычного в животном мире, псевдоискусственный отбор приводил преимущественно к выживанию людей слабых, покорных и при этом способных к овладению культурой»^{113}.

К числу дополнительных механизмов, обеспечивающих победу слабых, можно отнести запрет гомосексуальных отношений, характерный для многих цивилизованных обществ. Любые сексуальные аномалии свидетельствуют о явных сбоях генетической программы. Так предусмотрено природой: невозможность (затрудненность) участия в нормальном репродукционном процессе автоматически исключает носителей дефектных генов из популяции. Но пассивно-гомосексуальная предрасположенность у мужчин представляет особый случай, поскольку связана с пониженной агрессивностью. Большинство из лиц с преобладанием «женского начала» вполне способно к гетеросексуальным отношениям, то есть к передаче своей предрасположенности потомству. Запрет принуждал их участвовать в размножении, и тем самым смягчал агрессивность популяции в целом.

Приступы беспричинной ярости по отношению к окружающим испытывает временами практически каждый человек. Обычно эти вспышки сразу же подавляются, благодаря наличию в мозгу особых сдерживающих центров. Прирожденных агрессоров отличает патологическая слабость этих центров, делающая проявления их страстей столь разрушительными. Поэтому во многих обществах, особенно архаических, практиковалось употребление препаратов, позволяющих либо заглушать страсти и снимать внутреннее напряжение (большинство легких наркотиков, к которым также следует отнести табак и алкоголь), либо переключать внимание с агрессивных импульсов на новые необычные ощущения (галлюциногены).

«Следует отметить один очень существенный и неучтенный фактор массовой антисоциальности. Исследователи обнаружили среди уголовников в тюрьмах необычайно высокую частоту наследственного дефекта в чтении и правописании»^{114}. То есть люди, не способные освоить общепринятые способы информационного взаимообмена, автоматически оказываются вне общества. Это направление социального отбора выявилось только на протяжении последних веков, но именно оно сейчас заняло главенствующее положение. Неуклонный рост объема информации повышал требования к уровню развития интеллекта. Точнее, к способностям совершенно определенного рода.

Американский психолог Ч. Спирмен еще в начале XX века обнаружил, что интеллект имеет сложную структуру, определяемую целым рядом независимых факторов. Конкретный человек мог проявлять исключительно высокие способности к одним из них, и в то же время быть совершенно неуспешным по отношению к другим. Сам Спирмен выделял три основных фактора — три составные части интеллекта.

Во-первых, это математический (формальный) интеллект — абстрактное, логически формализованное мышление, умение извлекать связи из абстрактного материала.

Вторая часть общего интеллекта — пространственный интеллект, с помощью которого сознание оперирует с пространственными образами. И, наконец, третья часть — семантический интеллект, который определяет успешность «метафорического» мышления, непосредственное обращение к смыслам.