Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

Как выше отмечалось, миссия Тухачевского предусматривала попытку выхода на германское политическое и военное руководство. Однако во время его остановки в Берлине по пути в Лондон маршалу не удалось встретиться с кем-либо из германского политического или военного руководства. Гитлер, по свидетельству Геринга, наложил на такого рода встречу запрет для высших политических и военных представителей¹⁰⁵⁷. Поэтому, естественно, Тухачевский, оказавшись в Париже, предпринял попытку подготовить для себя такую встречу в Берлине на обратном пути из Парижа в Москву. Он рассчитывал в этом деле на помощь старых полковых товарищей-семеновцев. Тухачевскому было нужно выйти на представителей руководства РОВС, которые имели бы хорошие связи с германскими спецслужбами. Последние, в свою очередь, как он предполагал, должны были обеспечить ему контакты с германским политическим и военным руководством.

Проинформировать его о связях генерала Скоблина с германскими спецслужбами и организовать встречу маршала с генералом мог единственный из старых приятелей-однопол-чан Тухачевского, капитан Н.Н. Ганецкий, с которым, как известно, он встречался в Париже в феврале 1936 г., во время своего визита во Францию¹⁰⁵⁸.

Силуэт «национал-большевизма»

«…Надо сказать, что между офицерами всех армий, настоящими офицерами, существует особая связь, стирающая в обычное время даже национальные грани, – рассуждал генерал К. Сахаров, известный военачальник белой армии адмирала Колчака. – Недаром социалисты называли офицерство враждебно-презрительно «кастой». Да, каста-корпорация, общество культивированной чести, самопожертвования и даже подвига. Без этого не может существовать ни одна армия, а значит, и ни одна страна. Этот дух культивировался веками и представляет одно из самых ценных составных человеческой цивилизации. Дух этот общий, присущий всем нациям. Оттого-то и чувствовали себя офицеры разных армий как бы членами одного ордена, братьями по духу, носителями одних традиций»¹⁰⁵⁹.

Дух «полковой семьи», видимо, по-прежнему, объединял офицеров-семеновцев, разделенных разностью судеб, идейными разногласиями. Вспомним реплику, брошенную в дневнике фон Лампе, прочитавшим фамилию Тухачевского в числе высшего руководства Красной армии: «Наш, семеновец!» Потому Тухачевский, отправлявшийся в конце января в Лондон и Париж через Берлин, не сомневался в том, что может рассчитывать на помощь своих однополчан в качестве посредников для установления неофициальных и конфиденциальных контактов и связей с ответственными лицами в европейских высших военных, политических и государственных кругах, особенно в Германии. Он надеялся на это, несмотря на то что два десятилетия назад Революция и Гражданская война в России разбросали их по разные стороны баррикад. Сказанное напрямую касается события и обстоятельств, на которых я хочу далее задержать внимание.

Начну, однако, с указания состава ответственных лиц советского правительства, участвовавших перед поездкой Тухачевского в Европу, в совещании у Сталина в Кремле 23 января 1936 г. Анализ этого состава позволяет предполагать основные вопросы, которые Тухачевский должен был решать в ходе своей миссии в Европу. В этом совещании приняли участие: Сталин, Молотов (находившийся у Сталина с 16.00 до 19.50), Ворошилов (в том же промежутке времени), заместитель Председателя Совнаркома и СТО СССР В.Я. Чубарь (с 16.10 до 19.40), нарком внутренних дел Г.Г. Ягода (с 16.00 до 19.35), 1й заместитель наркома по иностранным делам Н.Н. Крестинский (с 16.00 до 17.40), заместитель наркома по иностранным делам Б.С. Стомоняков (с 16.30 до 19.40), заместитель наркома обороны Тухачевский (с 17.00 до 17.40)¹⁰⁶⁰.