Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

Обсуждение самой поездки, очевидно, происходило в промежутке с 17.00 (когда маршал прибыл на это совещание) до 17.40 (когда он его покинул). Присутствие на этом совещании Крестинского, очевидно, предполагало рассмотрение, помимо общих внешнеполитических аспектов, какие-то отношения Тухачевского с представителями германских военных и правительственных кругов, учитывая большой опыт и осведомленность в этих делах Крестинского, долгое время являвшегося полпредом в Германии. Германское направление Крестинский курировал, и став заместителем наркома по иностранным делам. Присутствие же на совещании Ягоды позволяет полагать ориентирование и инструктирование маршала в действиях, которые выходили за рамки официального регламента визита и переговоров. Возможно, Ягода знакомил Тухачевского с какими-то каналами связи агентурного характера, находящимися в ведении НКВД. Следует обратить внимание на тот факт, что Тухачевский и Крестинский покинули совещание у Сталина раньше других и одновременно. Этот факт привлекает внимание тем, что, видимо, именно «германская часть» миссии Тухачевского, которая официально не вписывалась в регламент визита маршала, и потребовала специального присутствия на совещании Крестинского. Все остальные продолжали совещаться и после ухода Тухачевского с Крестинским, поскольку, очевидно, были приглашены к Сталину не только в связи с поездкой маршала.

Примечательно и то, что на совещание у Сталина 28 февраля 1936 г. по итогам поездки Тухачевского были приглашены те же лица, а также Л.М. Каганович, нарком тяжелой промышленности Г.К. Орджоникидзе, нарком по иностранным делам М.М. Литвинов (вместо своего 1-го зама Крестинского), а также начальник ГУПВО (пограничной охраны и войск) НКВД М.П. Фриновский и начальник Политуправления МВО Г.И. Векличев¹⁰⁶¹.

Как выше отмечалось, миссия Тухачевского предусматривала не только официально обозначенные переговоры с английским и французским высшим политическим и военным руководством, но и попытку выхода на германское политическое и военное руководство. Соответственно, Тухачевскому во Франции нужно было выйти на представителей руководства РОВС, которые имели бы хорошие связи с германскими спецслужбами. Последние, в свою очередь, как он предполагал, должны были обеспечить ему контакты с германским политическим и военным руководством. Единственный из старых приятелей-однополчан Тухачевского, через которого можно было начать действия в этом направлении, был ранее уже упоминавшийся капитан Н.Н. Ганецкий.

Ганецкий не относился к числу убежденных фанатиков «белой идеи», и потому Тухачевскому, хорошо знавшему свойства личности бывшего офицера-семеновца, его нравственный и мировоззренческий настрой и в 1918-м, и в 1936-м было легче, чем с кем-либо из других своих старых товарищей, сослуживцев по л-гв. Семеновскому полку говорить на щекотливые темы и ожидать содействия. Пожалуй, именно Ганецкий и просветил своего старого приятеля Тухачевского в том, кто из руководства РОВС имеет хорошие контакты с германскими спецслужбами и, следовательно, может помочь Тухачевскому изыскать возможность, при их содействии, устроить советскому маршалу встречу с представителями германского политического руководства.

Контакты Тухачевского с представителями РОВС как возможными посредниками в установлении неофициальных связей с политическим и военным руководством Германии¹⁰⁶² нашли свое выражение и в его встрече с еще одним однополчанином-семеновцем, уже неоднократно ранее упоминавшимся, генерал-майором А.А. фон-Лампе. Доказательством не только самой их встречи в Берлине 20–21 февраля 1936 г., но и конспиративно-политических действий Тухачевского в СССР и их целей могут служить некоторые завуалированные свидетельства самого фон-Лампе. Они просматриваются в письме генерала к другому, достаточно известному деятелю белой армии – генералу Шинкаренко.

Однако прежде чем анализировать содержание разговора Тухачевского с фон-Лампе, в котором обозначились принципиальные политические установки Тухачевского, косвенно и завуалировано просматриваемые в письме, полагаю целесообразным обратить внимание на некоторые сведения, содержащиеся в следственных материалах по делу о «военно-фашистском заговоре» в Красной армии.