Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

Письмо фон-Лампе генералу Н.В. Шинкаренко в июле 1937 г., в связи с расстрелом маршала, позволяет отчасти ответить на эти вопросы и слегка прояснить содержание таинственной встречи маршала Тухачевского 20–21 февраля в Берлине с представителями РОВС. Вряд ли такая встреча могла состояться без участия фон Лампе, руководившего II отделом РОВС (по Германии и др. близким к ней странам), находившимся в Берлине.

«…Вы спрашиваете мое мнение о судьбе Тухачевского, – так начинает фон Лампе свой ответ на вопрос, заданный ему Шинкаренко, – Я думаю, что тот факт, что он и иже с ним погибли – для России благоприятен. Их победа затянула бы дело надолго. Победа Сталина (а она налицо) поведет к дальнейшему террору, так как никто и никогда в этом случае не мог удержаться на наклонной плоскости, и тогда режим дойдет постепенно до того, до чего он и должен был дойти и до чего доходил во французской революции, – до абсурда. Сам Сталин, конечно, погибнет и станет жертвой либо террористического акта, либо дворцового переворота, так как после ликвидированных им вождей осталось слишком много сочувствующих и, что главное, тех, кого можно считать к ним причастными. Само опасение за собственное существование приведет их к необходимости покончить со Сталиным. И тогда вместе с ним может пасть и режим»¹⁰⁷¹. Полагаю целесообразным проанализировать приведенный выше фрагмент.

Прежде всего, следует обратить внимание на первые фразы, написанные фон Лампе: в них, как мне кажется, таится существо различий между Тухачевским и Сталиным, как это понимал белый генерал. Начну с фразы, в которой и обозначено основное отличие «режима Сталина» от бывшей возможной ему альтернативы, предполагаемого «режима Тухачевского».

Для фон Лампе существо различий между этими «режимами» заключается в том, что «режим Сталина» – это «режим террора» внутри страны. В этом смысле он аналогичен «режиму Робеспьера» в Великой Французской революции. Следовательно, основное отличие «режима Тухачевского» от «сталинского» в том, что это та же советская власть, но без террора. В таком случае логика предшествующих фраз становится понятной: победа Тухачевского «со товарищи» «затянула бы дело надолго». Иными словами, такой, «смягченный» коммунистический режим, несколько нейтрализовавший недовольство населения СССР, оказался бы более устойчивым, а при победе Красной армии – более сильным в оборонном отношении. Отсюда понятно и отношение фон Лампе к поражению Тухачевского. Он предпочитает победу Сталина по принципу – «чем хуже, тем лучше».

Еще одна фраза, по моему мнению, обнаруживает некоторые элементы сюжетов, обсуждавшихся на встрече Тухачевского с представителями РОВС в Берлине. «Сам Сталин, – пишет он Шинкаренко, – конечно, погибнет и станет жертвой либо террористического акта, либо дворцового переворота». Похоже на то, что в ходе этой беседы высказывались (трудно сказать, какой из переговаривающихся сторон) и, следовательно, обсуждались, мысли об убийстве Сталина («террористический акт») или о «дворцовом перевороте» как о двух единственно-возможных формах борьбы оппозиционных сил против режима Сталина.

«Я думаю, – повторю одну из первых фраз фон Лампе в цитированном письме, – что тот факт, что он и иже с ним погибли – для России благоприятен». Автор письма следом мотивирует свой вывод: «Их победа затянула бы дело надолго». Из контекста фразы следует, что генерал уверен, знает, не сомневается в том, что между Тухачевским и Сталиным была борьба, политическая схватка, коль скоро он говорит о «победе» Тухачевского как об имевшей место возможности, альтернативной политической перспективе. Какое же «дело» имел в виду фон Лампе?

Он имел в виду «режим», порожденный русской революцией, советско-большевистский «режим», «режим» Сталина, который, вступив на путь «террора» в отношении своей же, порожденной Русской, большевистской революцией Красной армии, вступил на самоубийственный путь. Генерал вспоминает для сравнения судьбу Великой Французской революции, используя схему ее развития в качестве «эталона измерения» судьбы Русской революции. Схема, в общем-то, весьма банальная: самоубийство французской революции началось с якобинской диктатуры и робеспьеровского террора, завершившись установлением диктатуры Наполеона в 1799 г. – всего за пять лет! А вот если бы победу одержал Тухачевский, то, по мысли фон Лампе, этот самый «советско-большевистский режим», возглавленный победителем, тем же Тухачевским, «затянул бы дело надолго»!