Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

Если бы Ворошилов назвал того, кто, вмешавшись в ход «войны на картах», сказал, кто на самом деле «помог» Уборевичу «разгромить» Тухачевского, или Егоров сам признался бы, что это сделал он, пользуясь полномочиями Главного руководителя игры, то получалось бы, что «очки втирал» маршал Егоров, правая рука Ворошилова, а сам нарком это прикрывал.

Выше уже говорилось, что Кучинский на Военном совете наивно пытался объяснить Ворошилову, что Уборевич смог разгромить Тухачевского из-за недостаточности сил у немцев и поляков, которых у них, по мнению Тухачевского, должно быть значительно больше, и потому, что «поражение Тухачевского» было запланировано по «игре» Егоровым. Допустить иного исхода он не хотел: это полностью бы разрушало концепцию и «игры», и оперативного плана Генштаба, на основе которого она составлялась.

«Я хочу рассказать, т. Сталин, – обращался по этому поводу Ворошилов к присутствовавшему на заседании «вождю», – еще об одном случае. После последней военной оперативной игры у начальника Генерального штаба (Ворошилов имел в виду оперативно-стратегическую игру в январе 1937 г. – С.М.) собрались все, и затем зашли ко мне начальник штаба (Егоров), Уборевич, Якир, Семен Михайлович, Тухачевский и Гамарник и докладывали мне результаты розыгрыша. Я обратил внимание на ряд весьма странных вещей, которые были допущены на этих маневрах. Я указал на эти странные вещи, в частности, на очень легкий успех Белорусского военного округа, которым командовал Уборевич, и на желание командования Синих, германского командования, быть разгромленными на его левом фланге»¹¹⁹⁰. Как видим, Ворошилов вновь возвратился к ситуации на игре, когда неминуемый «разгром» Уборевича («красных») Тухачевским («синими», т. е. немцами) был предотвращен вмешательством Егорова и выправлен на «разгром» «синих». Вновь Ворошилов прозрачно намекнул на то, что это было «вредительски» подтасовано Тухачевским и Уборевичем. Неизбежное поражение «красных», на которое ранее указывалось Тухачевским, не предусматривалось генштабовским оперативным планом Егорова и вытекавшими из него условиями игры. Однако в 1938 г., когда А.И. Егоров был уже арестован, в соответствии с показаниями комдива А.М. Перемытова (тоже к этому времени арестованного) на допросе, этот самый «оперативный план РККА, составленный Егоровым на 1937 г. и проигранный на «игре» в Генеральном штабе РККА в январе 1937 года», был признан как «вредительский». «В замысел оперативного плана 1937 года, – пояснял Перемытов, участвовавший в разработке задания по «игре», – Егоровым были заложены следующие преступно-вредительские установки:

а) Немецкая и польская армия без особых боев отходят до р. Неман, что практически немыслимо, предложение в отношении отхода противника должно привести к громадной работе со стороны штабов фронта и армий в деле организации тыла. Фактически вопросы тыла на «игре» почти совершенно не прорабатывались и не учитывались тоже такие темы, как восстановление железнодорожного транспорта. В результате головные дивизии 3 армии подходили к району г. Вильно, а артиллерия резерва главного командования в это время только что прибывала в район г. Полоцка.

б) При выходе армий Западного фронта на линию р. Неман – Ясельда должен был совершиться поворот главных сил фронта на юго-западном направлении на г. Люблин. Этот поворот ставил правый фланг и тыл западного фронта под удар немецких корпусов из района Августов, что на «игре» фактически не случилось.

в) «Игра» поставила армии Западного фронта в бессмысленное положение и привела к оперативному параличу. Все острые положения и моменты, выявленные «игрой», Егоровым на работе были умышленно обойдены»¹¹⁹¹. Иными словами, фактически подтверждались показания Тухачевского и свидетельство Кучинского на заседании Военного совета в июне 1937 г., обращавших внимание на ошибочность оперативного плана Генштаба РККА. Таким образом, обвинение Тухачевского в преднамеренном «плане поражения» Красной армии, по существу, оказывалось ложным, ибо это был «план Егорова».

«После всех этих разговоров, – вспоминал далее Ворошилов, – Тухачевский (не знаю, где он успел выпить к этому времени) под хмельком подходит ко мне и говорит полуофициальным тоном: «Прошу вас, товарищ народный комиссар, доложить правительству, что если не будет нам дано столько-то дополнительных дивизий, столько-то механизированных бригад, столько-то артиллерийских средств, мы воевать в данных условиях не можем». Ну, товарищи знают, что я ответил. Я его призвал к порядку и указал, что я знаю и знает правительство, какие силы имеются в нашем распоряжении, чем может располагать противник и что вы не имеете права диктовать мне это. Если у вас есть своя точка зрения, если вы ответственный человек, скажите правительству, что, по вашему мнению, у нас сил недостаточно. А по-моему, дело не в силах, а в организации, в умении, в вере в победу, которой у вас нет. Вот была примерно моя речь» ¹¹⁹².