Заговор обезьян

«Что бывает?» — уже вертелось на языке. А старик, блеснув из-под бровей узкими глазами, и без вопросов пояснил: — Знаю, как оно, когда тебя ловят!

И тут же засуетился, стал хлопотать, придвигать к гостю тарелки: «А ты што ж ничего и не ешь, видать, заговорил я тебя». Но тому было не до еды. Ясно же: старик разговорился неспроста, и не водочка в этом виновата. Он что же, дал понять, что вычислил его? Но зачем стал рассказывать о себе? Для поддержки? Предупреждения?

Он много чего ещё надумал бы, но тут во двор влетел вертолётчик, громогласный, весёлый, вольный. И, увидев задумчивые лица и старика, и компаньона, стал тормошить обоих:

— Вы шо сидите смурные такие? Эээ, дед, хорош, хорош! Кончай горевать, — схватил он в охапку маленькое стариковское тельце.

— Толик! Рёбра сломаешь, чертяка!

— Не буду, не буду, ты только бодрее, дед, бодрее…

— Ты где это пропадал?

— Так у твоей подруги, у Антонины. Оказывается, там ни одного мужика нету! Попросили доску на крыльце прибить — прибил.

— Так ты, стало быть, доску притэтывал? А может, клинья подбивал?

— Ну, сразу клинья! — запротестовал Толя. — Ты, дед, лучше скажи, шо за соседи такие?

— Так они из Казахстану приехали. Сестра позвала, они всем кагалом и приехали. Там в дому три сестры с мужьями, детями, вот и считай, скоко их. Тесно живут. До меня просятся на постой, а мне не с руки…

— Зря, Матвеич, зря! С бабами оно веселее. Одна там, эх! Рядом посидишь, и дальше жить хочется, — рассмеялся чему-то своему вертолётчик.

— То дочка ейная, Антонины-то… Ты особо губу не раскатывай, не сбивай её с толку, у ней свой мужик есть, тольки зараз на заработках где-то. Она, говорят, строго ему наказала: без грошей не приезжай — не приму…

— Бабы они такие… Деньги есть и девки любят, даже спать с собой кладут. Денег нет — так йух отрубят и собакам отдадут, — ухарем пропел Толя.

— Ну, ты всех не ровняй! А эти — да, приезжие бабёнки — не промах. И я им крыльцо ладил, и молодые мужики — и забор, и крышу чинили… А што делать, когда евошные кто по тюрьмам, а кто вот так, на заработках. Но эти себя блюдут, молодая, та всех отшивает… Вы лодку-то смотреть будете? Иль передумали?

— Не, не, — запротестовал Толя, — давай, дед, показывай! А ты шо, не хочешь смотреть? — наклонился он над беглецом и, увидев в глазах компаньона некий протест, уже серьёзным голосом предложил: — Пошли, посмотрим! На всякий случай.

Эллинг старика был у самой воды. Посредине душного сарайчика, где пахло старым нагретым деревом, гудроном, близкой водой, на пыльных брусках распростёрлась лодка. Она, крашеная голубой краской, была такой огромной, что казалась морской шлюпкой. Тут же, на стеллаже, лежало несколько пар исполинских вёсел. Толя с самым деловым видом кружил вокруг посудины и примеривался, как они вдвоём перевернут её вниз дном, как будут двигать по настилу к речке…

И беглецу уже виделось, как она, плюхнувшись, закачается на зелёной воде. А Толя крикнет: «Давай, давай, прыгай! У нас на двоих полтора центнера, мы её зараз осадим и определим, потечёт или нет!» А он ответит: «Ты хоть представляешь, что такое идти на вёслах?» И Толя станет уверять, что очень даже представляет. И выяснится: вертолётчик ещё и мастер спорта по гребле. Вот только он с больной спиной ему не напарник. Да и не это главное, как-нибудь справился бы! Но на лодке они привлекут к себе внимание, ведь за версту видно: никакие они не туристы, никакие не рыбаки.

— Нет, нет, без мотора это не имеет смысла, — самым твёрдым тоном остановил он компаньона.

— Вот и я говорю, не стоит овчинка выделки, — поддержал его Василий Матвеевич. — Но ты, Толик, сам виноват, не предупредил, я бы мотора не продавал. Кто ж так планирует?

— Да, действительно, кто так планирует, а? — с усмешкой взглянул на компаньона вертолётчик. — Дед, а твой сосед с мотором как, надёжный мужик?

— Мужик как мужик, и сын евойный ничего парень, сурьёзный… Так што, идтить поспрошать — или как?

И пришлось снова запротестовать: нет, нет! Если ничего не получится с теплоходом, тогда…

— Точно, дед, завтра с утра и спросим. А сегодня отдыхать будем, — вышел на мостки Толя и зачерпнул воды. — В этой речке можно плавать? Воды по колено или как?

— Да оно бы после Ильина дня и не надо бы…

— От так всегда! Как август, так Илюхе обязательно надо в воду нассать!

— Толик! Охальник ты, ей богу! Ну, отдыхайте, отдыхайте, я зараз вам и одеялко принесу. — И старик двинулся к дому, но, будто споткнувшись, остановился и попросил:

— А то, может, баньку затеете, а, ребяты? Попаритесь, а с вами и я заодно. Для одного топить, это ж… А у тебя, Толик, хорошо получалось! И дрова как порох, и веники есть, хорошие веники…

— Деда, это ж долго! Для хорошего пара — часов пять надо, — засомневался вертолётчик. Но, увидев просительное лицо старика, и сам вспыхнул:

— А давайте! Попробую её за два часа раскочегарить… Эх, протоплю я вам баньку по-белому! Токо сразу предупреждаю: не мешайтесь! И самое главное — растопка, зараз щепочек наколем, газетка как, есть?

— Есть есть, Толик, всё есть! — обрадовался Василий Матвеевич.