Заговор против народов России сегодня

Право на труд, право на зарплату, право на достойную жизнь — это права на долю в жизненном пространстве. Эти права не просят, за них идут в бой, сражаются и умирают. И если где-то они даются даром — там они уже завоеваны, но еще не отбиты капиталом обратно. И трудящиеся, и капиталисты должны периодически вести борьбу и периодически наступать — в этой борьбе продвигается социальный прогресс. И если зарплаты не выплачиваются, если рабочих считают за скотов — значит, их время переходить в наступление — это и есть закон — и истории, и биологии, и социологии.

КОНТИНЕНТ ВЛАСТИ

Это было решено в тот час, когда творился мир. Он творился для победителей. Имена последних известны. И были те, кого называли пеонами, холопами — те, кто не мог найти в себе сил вырваться из круга борьбы за выживание. Этих имен не помнит никто. Иваны, родства не помнящие? Значит, такое родство, что не стоит вспоминать. История бывала разной — и иногда такой, что вражеский сапог, втаптывающий ее в грязь, был прав и достоин уважения. И когда партии делятся на тех, кто был под каблуком и тех, кто под подметкой — не стоит жалеть на них сапога.

У всех свое предназначение. Крестьяне (пеоны, батраки, холопы) годятся для приумножения богатства феодалов, корпоратистов или наций. Крестьянин есть начало начал. Все от него исходит и в него вернется. Но то, что между — жизнь.

О том, что есть такие люди — пеоны, холопы — нужно сказать особо. Пеон в общественном восприятии — больше не социальное положение, а состояние души. Это крестьянин, живущий чуть выше грани абсолютной нищеты, смирившийся со своим положением, ничего не требующий, ни на что не надеющийся и продолжающий род по мере возможности — всеми силами пытаясь отхватить от жизни маленький кусочек чего угодно — в рамках того, что ему положено отхватить. В теории Гумилева они названы «гармоничными людьми», чей запас «пассионарности» равен инстинкту самосохранения. У него же встречается понятие гомеостаза — состояния этноса в равновесии с окружающей (природной) средой. В общем принимая теорию этногенеза, а, равно, понятие гомеостаза, очень тяжело поверить в «пассионарность» — тем более вызванную неведомыми мутациями. Тем более, противопоставлять тягу к расширению жизненного пространства инстинкту самосохранения несерьезно — это однонаправленные инстинкты, это фактически один инстинкт, и у качественных людей все инстинкты в норме. Убрать «пассионарность» — без лишней карты гумилевский домик не рассыплется. Но заменить ее на качественность — как результат правильного, свободного естественного отбора, равно имеющую следствием тягу к расширению ареала, или, социального жизненного пространства — почти все встает на место.

Люди рождаются качественными, гомеостатичными и больными. По доминирующей группе нация себя и ведет — сама она только собрание моментов. За вероятностными исключениями от свободного союза людей, по любви рождаются люди качественные, а в силу затрудненности реализации этой задачи — из-за сословных, социальных, традиционных вопросов — рождаются гомеостатичные или больные. В деревнях, а тем более в бедных деревнях, потонувших в предрассудках и договорных браках, в борьбе за выживание, при бегстве почти всех умудрившихся родиться сильными и смелыми, качеству взяться неоткуда. Так и появляются ареалы пеонов и им подобных персонажей. Они — в гомеостазе, они в равновесии с природной средой, они выживают. Конечно, и их можно довести до восстания, но при этом нужно потерять остатки не только совести, но и мозгов.

Россия — равно все пеонские страны — страна не демократии. При всеобщих выборах победят кандидаты, стоящие в биологическом смысле ближе к пеонам. В результате будет проводиться пеонская политика, не нуждающаяся в прогрессе. Корпоратисты пеонам как элемент вырождающийся и биологически уступающий психологически ближе, чем здоровые силы общества.

По теории вероятности у пеонов рождаются дети качеством выше родителей. Но это уже не пеоны. Это прогресс, первая ступень прогресса, ведущая к переделам жизненного пространства.

Число гомеостатичных людей меняет не принципы борьбы за жизненное пространство, а тактику. Если таких людей мало — имеют смысл гражданские инициативы, а если очень много — получается жесткое противостояние небольших групп, доходящее до войны. Владельцы пространства, владельцы власти против претендентов — суть почти всех конфликтов в истории. А пеоны останутся пеонами — и ничего в этом трагичного нет.

Пеоны — особый вопрос. При его осмыслении теряют смысл все обвинения русского народа в долготерпении, покорности, глупости, лени, скотстве. Все эти обвинения можно отнести только в адрес интеллигенции, а пеоны не обязаны ничего предпринимать, пока голод не выбьет их из состояния равновесия с природной средой. У пеонов — биологическая программа. Они существуют — и это их сознание. Пеоны терпят до крайности везде и всегда. В России в силу распыленности населения их всегда было очень много.