Заговоры; Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул

Существование молитв-заговоров у христианских народов ни сколько не говорит о том, что лица, употребляющие их, считали Бога за существо не всемогущее, которое ожно ограничить в чем нибудь и принудить. Нет, здесь только простое сосуществование двух противоречащих друг другу идей. Это один из примеров тех противоречий, какими кишит вся человеческая природа. Более поздние и высокие религиозные представления м рно уживаются с остатками более раннего состояния. На этой-то почве "мифологического доверия" и возникает та форма заговоров, какую я называю молитвообразной. Это одна из позднейших ступеней заговора. Она также предполагает уже существующей веру в ма ическую силу слова. Но здесь можно найти соприкосновение и с другим элементом, сопровождающим слово и также имеющим магическую силу. Большое сходство заговоров-молитв с молитвами древних дает право искать в последних ответа на интересующий нас вопрос Запомним пока свидетельство Фюстель де Куланжа о том, что особенно надо заботиться о соблюдении ритма, каким должны петься священные формулы. Здесь мы наблюдаем, значит, уже присутствие новых элементов, носителей магической силы, которые в данном случае неразрывно связаны со словом. С этими элементами нам в последствии придется иметь дело, а пока я их оставлю и обращу внимание на другое обстоятельство. В молитве древних одной священной формулы было недостаточно: она сопровождалась еще обрядами, трого определенными до мельчайших подробностей и неизменными. Если, например, при жертвенной молитве упускался хоть один из бесчисленных обрядов, то и жертва теряла всякое значение 8.

Итак, древние священные формулы, обладая тою же магической силой, акую имеют современные заговоры-молитвы, однако нуждались для действительности своей силы кое в чем постороннем слову. В нераздельном могуществе слова появляется брешь. Ему приходится делить свою власть. Прежде всего займемся рассмотрением того, каку роль играло при слове действие. Начать надо с него, во-первых, потому, что оно самый серьезный соперник слова, а во-вторых, потому, что современное состояние заговора представляет более данных для выяснения роли именно этого элемента в чаровании нар ду со словом, чем других. Интересно было бы проследить, как устанавливалась взаимная связь между молитвою и обрядом, наблюдаемая в такой яркой форме у древних. Наверно бы при этом оказались интересные параллели с отношением тех же элементов в заговор . Укажу только на упоминавшуюся уже работу Фрэзера. В ней автор пытается установить происхождение некоторых древних религиозных культов из агрикультурных обрядов, а эти последние в свою очередь объясняет, как чары для обеспечения дождя и урожая. Он г ворит, что все эти весенние и купальские празднества "магические чары, имеющие целью произвести результат, который они драматически изображают" 9. Свою теорию автор подтверждает массою фактов. Подчеркиваю отмеченную им черту драматического изображе ия. С нею мы еще встретимся в заговорах. Насколько велика роль действий при заговорах, видно уже при самом беглом обзоре заговорной литературы.