Заградотряд Его Величества. "Развалинами Лондона удовлетворен!"

Пётр Сергеевич достал бумагу, и пробежался взглядом по неровным строчкам. Ну и что в докладе из ряда вон выходящего? Французы постоянно грызутся между собой, и убийство какого-то там Жан-Луи Гастона вряд ли можно назвать выдающимся событием. Рядовых в бывшей императорской гвардии много, и одним больше, одним меньше...

- Но это ещё не всё?

- Да, не всё, - подтвердил Нечихаев, и достал следующий пакет. - А вот доклад лейтенанта Самохина, присланный два дня назад. Обратите внимание на фамилию француза.

Ага, вот это уже серьёзно. Некий Жан-Луи Гастон сообщил русскому офицеру о переданном Наполеону Бонапарту письме, а на следующий день был задушен неизвестными и выброшен за борт. Падение тела в воду заметили часовые на соседнем корабле, так что замаскировать преступление под дезертирство злоумышленникам не удалось.

- Однако...

- Вот именно, - кивнул Нечихаев. - Вы уверены, Павел Сергеевич, что наш почтальон отдал императору именно наше послание, а не какое-либо иное?

Воробьицкий потёр переносицу, что случалось с ним при сильном раздумье:

- А куда ему было деваться? Или пойти под трибунал, что гарантировало верёвку, или согласиться с предложением.

- Не слишком ли легко и быстро согласился?

- У него был выбор? - вопросом на вопрос ответил Павел Сергеевич, и тут же дополнил. - Хотя наша убедительная просьба вполне могла соответствовать его собственным планам. Можно сказать - удачно наложилась на них. Или он действовал по указаниям, а бонапартистский заговор существует независимо от него. Дело тёмное.

- Что будем делать? Через три дня флот выходит в море.

- А если... - Воробьицкий в задумчивости завязал узлом чайную ложку. - Если ненавязчиво посоветовать Наполеону в первую очередь бросить в бой гвардию?

- Бобруйский полк?

- Да, его. Понимаю, что от решения императора ничего не зависит, но выйти с этим предложением на Тучкова он может?

- Может, - согласился Нечихаев. - Но как организовать сей спектакль?

- Мытьём и катаньем, - улыбнулся Павел Сергеевич. - Сейчас же и займусь.

Два часа, проведённые за изучением протоколов допросов и подписанием смертных приговоров, тянулись бесконечно долго, и Наполеон с нетерпением ожидал появления старшего адъютанта. Нетерпение выражалось в бесцельном хождении по кабинету, и в ненавидящих взглядах, бросаемых на злополучную папку с документами. Бросить бы её в огонь!

Опасные бумаги с опасными признаниями. Скорее всего, их подбирали специально, но по ним выходило, что чуть ли не всю "старую гвардию" можно хоть сейчас отправлять на виселицу. Доказательств, свидетельств, показаний очевидцев - более чем достаточно. Да, привыкшие к победам "ворчуны" не церемонились... но это же не повод! Или повод? Царь Павел Петрович вполне способен оставить союзника без наиболее верных и боеспособных частей. Это своих он бережёт, а чужих... десятью тысячами больше, десятью тысячами меньше. Французы всего лишь мелкая монета на кону большой русской игры. Что же делать?

А сохранить людей необходимо, тут вопрос жизни и смерти, как бы ни пафосно звучала избитая фраза. Нет, смерти император не боялся - видеть гибель мечты гораздо страшнее.

Решение пришло одновременно с постучавшим в дверь адъютантом:

- Вы опаздываете, капитан.

В ответ Воробьицкий щёлкнул крышкой карманных часов и покачал головой:

- Ещё одна минута, Ваше Величество. У вас изделие господина Абрама-Луи***? Никогда не доверяйте проходимцам!

(*** Авраам-Луи Бреге)

- Я подписал бумаги, - Бонапарт не стал развивать часовую тему. - Это всё, или ваши трибуналы готовят мне ещё сюрпризы?

- Они работают не покладая рук, Ваше Величество. Государь-император Павел Петрович не может оставить безнаказанными преступления. совершённые против народа и гуманности. Согласитесь, что пролитая невинная кровь взывает к отмщению?

- Ваш император настолько злопамятен, капитан? Неужели ему чуждо милосердие?

Наполеон осторожно, но упорно подводил адъютанта к нужной мысли, и тот оправдал надежды, клюнув на приманку:

- Милосердие нужно заслужить, Ваше Величество. Потом, кровью, подвигом... Да вы и сами можете это увидеть на примере дивизии Красной Гвардии. Вспомните, она когда-то была штрафным батальоном, сформированным из государственных преступников. А что мы видим сейчас? Лучшая и наиболее боеспособная часть Российской Императорской армии, а бывшие штрафники командуют ею. В чинах и орденах, о прошлых же прегрешениях более никто не говорит и не ставит в упрёк.

- Хотел бы я иметь подобную гвардию, - Бонапарт произнёс фразу, и выжидательно посмотрел на Воробьицкого.

- Так всё в ваших руках, Ваше Величество, - с воодушевлением откликнулся капитан. - Предстоит немало горячих дел, и думаю, что найдутся люди, желающие начать жизнь с чистого листа.

- И эти тоже? - император указал на папку с приговорами.

- Увы, - развёл руками Павел Сергеевич, - закон обратной силы не имеет, и осуждённые будут повешены. Вчера.

Наполеон сделал вид, что не заметил многозначительной оговорки, и продолжил:

- Но остальные?

- В каком смысле, Ваше Величество?