Загробная жизнь или последняя участь человека

Апостолы, называющие себя — преимущественно — свидетелями воскресения Христова, не могли, в этом случае, сделаться жертвами обмана. Они совершенно и безошибочно знали Иисуса Христа, потому что жили с Ним около трех с половиною лет и находились при Нем почти неотлучно. Следовательно, они не могли смешать Его с кем-либо другим в то время, как Он являлся им по воскресении, и принять вместо Него другого. Далее, если бы они говорили, что только кто-нибудь один из них видел Господа после Его смерти, то еще можно было бы подумать, что этот единственный свидетель видел призрак или принял одно лицо вместо другого. Но апостолы утверждают, что они все видели воскресшего Спасителя и что в одно время Он явился даже более, нежели пятистам братий (ср.: 1 Кор. 15, 6), то есть последователей Его. Как же допустить, чтобы такое множество людей — все вместе, — могли обмануться и притом (что еще страннее) — все одинаковым образом? Еще если бы апостолы говорили, что видели воскресшего Господа только однажды, и то издали, на короткое время и как бы мельком, — опять позволительно было бы подозревать ошибку. Но Воскресший — свидетельствуют они, — являлся им многократно в продолжение сорока дней — то порознь некоторым, то всем вместе, и пред их же глазами вознесся на небо.

Наконец, во время Своих явлений Он имел с ними продолжительные беседы, изъяснял им Писания, открывал тайны Своего Царства, которые они должны были проповедовать, предсказывал им то, что с ними случится, и начертывал план их будущих действий. Он даже, собственно для удостоверения учеников, вкушал пред ними пищу и питие, показывал им Свои изъязвленные руки и ноги, Свои ребра, пронзенные копием, и заставлял их осязать Его. Ужели же и после всего этого апостолы могли не узнать своего Учителя, могли как-нибудь обмануться? Замечательно еще то, что апостолы, в настоящем случае, показали себя особенно мнительными и недоверчивыми. Они чувствовали всю важность воскресения Христова и потому всеми мерами старались до очевидности убедиться в нем. Они не увлекаются первою вестью о воскресении Господа, не верят друг другу, не доверяют даже, с первого раза, собственным глазам. Эта неторопливость в веровании, эта осторожность, с какою апостолы принимают весть о воскресении Христовом, эти доказательства, которых они требуют для собственного убеждения в факте воскресения, со всею непререкаемостью свидетельствуют, что если апостолы наконец поверили решительно и окончательно, то — значит — они разузнали истину самым полным и очевидным образом.

С другой стороны, нельзя подозревать апостолов в том, чтобы они имели намерение обмануть других, говоря о воскресении своего Учителя. Этому противоречит, прежде всего, их нравственный характер. Возможно ли предположить умысел обмануть других в людях, которые, проповедуя нравственность самую чистую и святую, какую когда-либо слышал мир, сами первые не оправдают ее своею жизнью? Этому противоречат, далее, самые обстоятельства их проповеди. Они проповедуют о воскресении своего Учителя в том городе, где Он был распят, в слух всех тех людей, которые видели Его и были даже виновниками Его крестной смерти, проповедуют спустя не более пятидесяти дней после события, когда у всех еще живы были воспоминания о жизни и смерти Иисуса Христа и когда поэтому всякому легко было обличить проповедников во лжи. Они начинают свою проповедь во время величайшего праздника, на который стекалось в Иерусалим бесчисленное множество народа из всей Иудеи и даже из чужих стран; они как бы ожидали подобного дня, чтобы вызвать на борьбу с собою целые тысячи врагов. И как же допустить, чтобы в проповеди их скрывался умысел обмануть других? Апостолы не могли иметь никаких — ни внутренних, ни внешних побуждений решиться на такой умысел, а — напротив — даже имели все побуждения и причины отказаться от него.