Загубленная добродетель

Я пробирался сквозь пробки, сожалея, что не проверил сообщение Анны. Куда бы французский казанова, такой как Морис, взял Анну? Наверное, в какой-нибудь уютный уголок, где он мог бы обхватить ее лапами.

Бля, а что, если с ней что-то случилось? Я никогда не прощу себя.

Сначала я направился к Эйфелевой башне. Слишком много людей собралось на траве под стальной конструкцией, пили вино и болтали, несмотря на холод. Я нигде не видел Анны. Я вскочил обратно на Веспу и помчался прочь. Одним из самых романтичных мест ночью был район вокруг Нотр-Дама, особенно набережная Сены.

Когда я спешился с Vespa в пункте назначения, я последовал своей интуиции. Мне не потребовалось много времени, чтобы найти место, где собралось много пар с видом на церковь и Сену, чтобы заняться этим.

Но я нигде не видел Анны. Я обыскивал окрестности еще час, пока не сдался и не направился к Монмартру. Но я и там ее не нашел. Паника начала нарастать.

Если я не найду Анну до утра, мне придется подумать о том, чтобы позвонить Данте, чтобы он мог организовать помощь. Я не мог рисковать, ожидая слишком долго, прежде чем поднять тревогу. Если бы ее похитили, каждый час имел значение. И о вызове полиции не могло быть и речи.

Было четыре часа утра, когда я направился обратно в квартиру. Моя рубашка прилипла к моему потному телу, а в венах все еще пульсировал адреналин.

Я припарковал Vespa на улице и замер, когда заметил Анну перед зданием. У нее не было ключей, поэтому, конечно, ей пришлось ждать перед ним. Я направился к ней, разрываясь между подавляющим облегчением и яростью.

Губы Анны были опухшими, как будто она провела ночь, приклеившись к губам Мориса, или хуже… Одна только мысль заставила мою кровь бурлить от ревности и ярости.

«Тебе повезло, что я должен защищать тебя, иначе я бы тебя убил!» Я зарычал, схватил ее за руку, открыл дверь и потащил ее наверх.

К моему удивлению, Анна последовала за мной без особого протеста.

Я отпустил ее, как только мы оказались в нашей квартире и вдали от любопытных глаз. «Где, черт возьми, ты был?»

«Ты в отвратительном настроении. Разве француженка не развеселила тебя? Она отдала тебе свою Веспу в качестве благодарности, я полагаю.»

«Где, черт возьми, ты был?» Я попал ей в лицо, так что был очень близок к взрыву. Я сразу почувствовал запах алкоголя в ее дыхании. «Ты пьян?»

Она усмехнулась. «Может быть. Я думаю, что мы разделили две бутылки очень вкусного вина».

Я стиснул зубы. «Ты встречался с Морисом?»

«Я сделал. Почему ты должен быть единственным, кто веселится?»

Я бы нашел ублюдка и отрубил ему голову. «Что случилось?»

Я даже не был уверен, почему спрашиваю. Губы Анны были опухшими, волосы взъерошенными, а блузка застегнута не так, как надо. Даже идиот мог догадаться, чем она занималась с Морисом. Может быть, мне следовало этого ожидать. Анна была восемнадцатилетней девушкой, которая наконец почувствовала вкус свободы. Она пыталась соблазнить меня неделями — черт возьми, уже месяцы — конечно, в конце концов она нашла бы кого-то другого, кто унял бы ее зуд.

Сожаление было горьким во рту. Почему я не принял ее предложение? Почему я должен был вести себя благородно, когда я решительно не был?

Анна криво улыбнулась. «Это город любви, как ты думаешь, что случилось?»

Я кивнул, сдерживая свою ярость так глубоко, как только мог, даже когда мне хотелось рычать. Анна не была моей, никогда не была и никогда не будет, но моему сердцу было все равно. Я ревновал.

«Надеюсь, это стоило того, чтобы вывести меня из себя. Потому что с этого дня я ни на секунду не упущу тебя из виду».

«Это так?»

Я ничего не сказал, только посмотрел на нее, даже если было больно смотреть на нее, когда доказательство того, что она сделала с Морисом, кричало на меня. Я ни с кем не встречался больше месяца, потому что Анна проникла в мою голову и не уходила.

Анна пожала плечами. «Хорошо». Она начала расстегивать рубашку.

«Что ты делаешь?»

«Если ты последуешь за мной, куда бы я ни пошел, я мог бы также раздеться прямо здесь».

Все еще не закончил играть?

Я не отреагировал.

Анна расстегнула блузку, обнажив один из тех кружевных бюстгальтеров, которые я всегда видел валяющимися в ванной. Затем она расстегнула молнию на задней части юбки и позволила предмету одежды упасть на пол. В одном нижнем белье она была зрелищем. Но я не доставил ей удовольствия, проверив каждый дюйм ее тела, даже если бы захотел. Я видел ее обнаженной, запомнил каждый дюйм ее тела.

«Я сейчас иду в ванную», — сказала она, поворачиваясь, показывая мне круглые шары. Она наклонилась вперед, чтобы поднять юбку. Струна ее стрингов между ягодицами дразнила меня и едва прикрывала ее киску.

У меня могло бы быть это, если бы я не пытался быть добродетельным идиотом. Теперь Морис держал свои лапы по всей этой потрясающей заднице, а я оттолкнул Веронику.

Может быть, я должен спуститься к ней. Она, вероятно, все равно позволила бы мне трахнуться, даже после того, как я отказал ей раньше. Я мог бы выебать гнев из своей системы, мог бы выебать Анну из своей системы.