Загубленная добродетель

Она не стала дожидаться моего ответа, только схватила пару батареек и коробку из-под обуви, прежде чем направиться обратно в свою комнату.

Я откинулся на спинку стула и уставился в потолок, размышляя, должен ли я просто последовать за Анной и дать ей полизать киску в ее жизни. Она никогда больше не похвалила бы эту чертову игрушку или Мориса. Я глубоко вздохнула, вспомнив обеспокоенное электронное письмо отца от вчерашнего дня и слова предупреждения Данте и Валентины. Я схватил свой ноутбук и пошел в свою комнату, чтобы Анна не вышла голой.

Я собирался написать своему отцу, когда гул из комнаты Анны заставил меня со стоном отложить ноутбук. Ее кровать была прямо у стены, к которой была прижата моя кровать. Жужжание становилось все громче, и вскоре тихие стоны Анны смешались с предательскими звуками ее маленького всасывающего устройства. Я задавался вопросом, какие из ее устройств для удовольствия были в действии. Маленькое розовое всасывающее устройство не создавало такого шума, поэтому у нее определенно был фаллоимитатор в руке. Образ Анны, засовывающей фаллоимитатор в свою киску, немедленно послал кровь в мой член.

Это была чистейшая пытка. Я даже не был уверен, почему я все еще сдерживаюсь. Отношения между Анной и мной уже давно перешли в непрофессионализм. Я мог бы также трахнуть эту сладкую киску и остановить этот язвительный рот от дальнейших провокаций.

Анна хотела меня. Она хотела несколько бессмысленных траханий без риска привязанности. Я был человеком для этого. Или я был. С Анной все было сложнее, но почему я должен отказывать себе в сексе с женщиной, которую я желал, только потому, что в смесь были добавлены несколько сложных чувств? В любом случае, большинство из них были раздражением.

Как будто Анна могла почувствовать, что моя решимость ускользает, она продолжала нажимать на все мои кнопки. Она собиралась убивать, и я был готов стать ее жертвой.

Черт, мы были за тысячи миль от дома, от моего Капо. Я трахал замужних женщин, когда их мужья спали в соседней комнате, и наслаждался острыми ощущениями, но с Анной все было по-другому. В основном из-за Данте.

Было поздно, уже после обеда, когда Анна вышла из ванной в мужской рубашке. Я не мог сказать, носила ли она что-нибудь под этим, и этой мысли было достаточно, чтобы свести меня с ума. Я не был уверен, была ли это рубашка, которую она купила в мужском отделе магазина подержанных вещей, или Морис подарил ее ей во время другой встречи в школе моды Анны. Я больше не чувствовал его запаха на ней, и я пытался убедить себя, что она больше не встречается с ним. Я старался следить за ней как можно больше, но это не всегда было возможно во время ее учебы в модной школе, и Анна использовала каждый шанс, который у нее был, чтобы избавиться от меня. «Это принадлежит Морису?»

Я был падок на наказание. Я даже не хотел знать ответ.

Анна взглянула на себя и пожала плечами. «Что, если я скажу „да“?»

«Ты должен быть осторожен. Морис знает, кто ты. Он может разрушить твою репутацию».

«Я сомневаюсь, что ты беспокоишься о моей репутации, Сынок. Ты можешь просто прекратить этот гребаный фарс и признать, что хочешь трахнуть меня и что ты сожалеешь, что Морис сделал меня первой?»

Она точно знала, когда использовать ненавистное прозвище, чтобы вывести меня из себя.

«Мне жаль, если ты сожалеешь о своем прошлом выборе, но я не буду сидеть сложа руки и ждать тебя, пока ты занят траханием наших женатых соседей».

Я хотел бы, чтобы я действительно трахнул одного из наших соседей, но Анна держала меня в своей дразнящей железной хватке.

Она одарила меня жалостливой улыбкой. «Держу пари, ты хотел бы повернуть время вспять сейчас. Но еще не слишком поздно, Сынок. Ты можешь получить меня сейчас. Я свободен сегодня вечером. У Мориса другие планы. Мы не исключение, ты знаешь?»

Она наклонилась, чтобы поднять шпильку, которую она «случайно» уронила, в результате чего рубашка задралась, обнажив ее упругие ягодицы и крошечные красные стринги.

И, черт возьми, я мог видеть более темное пятно. Она была возбуждена. Разозлив меня, она намокла. Мои ноздри раздувались от ярости и желания.

Что-то оборвалось во мне. Я слишком долго контролировала себя, позволила Морису попробовать то, чего жаждала много месяцев. Я перестал сдерживаться, перестал играть в благородство, когда я был кем угодно, кроме. Я подошел к ней, схватил ее за руку и толкнул к кухонному столу.

Ее глаза вспыхнули, встретившись с моими, и их наполнил понимающий блеск.

Она была бы моим падением. Однажды я умру из-за Анны Кавалларо.

Она открыла рот, но меня тошнило от ее провокации. Я схватил ее за узкую талию и поднял ее на стол. Я упал на колени, разорвал ее крошечные стринги и нырнул между ее ног. Я лизнул ее от ее упругой попки до ее набухшего клитора, пробуя ее сладкое возбуждение. Она закричала, как будто уже была близка к тому, чтобы кончить, но сначала она пострадает.