Загубленная жизнь Евы Браун

Гитлер искренне оплакивал погибшую племянницу, но верность ее памяти хранил недолго. Настойчивость и очевидная преданность Евы льстили ему. Он отвечал приглашениями в Troubadour — любимое кафе, но посещаемое реже, чем Osteria, — а затем в оперу. Всего несколько недель спустя — в декабре 1931-го, судя по торжествующим подписям в фотоальбоме Евы — он взял ее с собой в Хаус Вахенфельд. При жизни Гели такой чести она не удостаивалась. Не исключая, что больше ей попасть туда не доведется, Ева потихоньку отсняла множество фотографий, в том числе одну, где Гитлер, в надвинутой на глаза шляпе и с поднятым воротником своего бежевого плаща, выглядит как частный детектив. На другом снимке — вид на дом с запорошенной снегом лужайки.

Вероятно, тогда или вскоре Ева и лишилась с ним девственности, хотя нет никаких доказательств того, что они спали вместе, а тем более сведений, где и когда. Генриетта Гофман была убеждена, что это произошло спустя всего несколько недель после смерти Гели. Если так, то их первая ночь любви пришлась на конец 1931 года или начало 1932-го. Ева физически созрела, она могла побаиваться, но уж никак не сопротивляться. Надо полагать, в сексуальном отношении они подошли друг другу, иначе связь на том бы и окончилась. Правда, никаких подтверждений этому ни с ее, ни с его стороны не сохранилось: ни письма, ни любовной записки. Поначалу Гитлера, должно быть, тронула готовность Евы отдать ему свою невинность, или же смена партнерши подстегнула его. Так или иначе, на этом этапе их отношений он достиг пика половой активности. Юная плоть кружит голову, особенно пожилым мужчинам. Будь Ева опытнее, она бы тут же заметила, что его либидо, в лучшем случае, от природы снижено. Если она и могла кому-то довериться, то только своей сестре Гретль, они всегда были очень близки. Но шестнадцатилетняя Гретль не доросла еще до интимных откровений. А лучшая подруга Евы Герта Остермайр еще не вышла замуж, так что вряд ли была более просвещенной в этом отношении.

Если Гитлер привык к регулярному сексу с Гели, то наверняка испытывал благодарность к Еве за утешение, и еще больше — за ее безусловную осмотрительность. Прислуга в мюнхенских апартаментах на Принцрегентенплатц была надежна и лояльна, хотя, по словам Генриетты, Гитлер обычно дарил Анне Винтер билеты в театр, чтобы избавиться от ее присутствия, когда планировал провести вечер наедине с Евой. Потом Ева уезжала домой. Со временем девушку стали отвозить на личном «мерседесе» Гитлера и высаживать через улицу от дома на случай, если отец будет поглядывать в окошко, поджидая ее.

После знакомства с ней Путци Ганфштенгль снисходительно отметил:

В моей гостевой книге есть запись за первое января 1933 года, сделанная в нашем доме на Пинценауэрштрассе. Там стоят имена около полудюжины друзей Гитлера, его самого — и Евы Браун. Все они пришли на кофе после представления «Мейстерзингеров»[13] в Придворном театре… Ева — миловидная блондинка, из тех, что выглядят слегка беспомощными, нуждающимися в защите. Хорошо сложенная, голубоглазая, робкая и застенчивая. Несколько месяцев назад я видел ее за прилавком в ателье Гофмана. Она держалась мило и дружелюбно, старалась угодить. В тот вечер все решили, что ее привела с собой какая-то девушка, чтобы оживить вечеринку. Никому и в голову не пришло, что она находится здесь на особых правах.

Никто в окружении Гитлера не догадывался, что Ева была чем-то большим, чем преходящее увлечение, отвлекающее от траура по Гели. Герман Геринг в то время (в начале тридцатых) прилагал немало усилий, знакомя Гитлера с подходящими молодыми женщинами. В их числе была жизнерадостная блондинка Гретль Слезак, дочь оперного певца Лео Слезака. «Ей, вероятно, было лет двадцать семь или двадцать восемь, но она вела себя как истинная инженю, задавая очаровательно идиотские вопросы». Гитлер как будто заинтересовался, провожал ее домой, но когда Путци спросил девушку, что между ними происходит, она «только пожала плечами». Возможно, она была слишком глупа или же он по-настоящему увлекся Евой.

В личных воспоминаниях о семье Браун дядя Евы Алоис рассказывал о раннем периоде отношений Евы с Гитлером. Он мог узнать о романе от своей двоюродной сестры Фанни либо верно истолковать намеки Гретль или кого-то из подружек Евы.