Заячьи петли в золотом тумане (СИ)

   Осторожно открыв дверь, выглянул из гаража. Никого. Распахнул створки, выехал, навесил замки. Из гаражей выбирался прежним путем - через запасной выход, только поехал в другую сторону от той, откуда приехал вчера вечером. Выбрался на асфальт окраины и набрал телефон Гены Комарова в Иркутске. Тот ответил быстро, в Сибири уже вечереет и день к концу. Мы с ним переговорили про дела наши общие и раздельные. Он дал мне ориентиры места, куда нужно подъехать, чтобы забрать привезенные попутным дальнобойщиком дары земли иркутской. Я же официально в Сибири был всё это время, возле самого Байкала. Как и предполагал, посылка ждала меня в кафе на трассе, проходившей рядом с городом. Доставил её какой-то дальнобойщик, проезжавший наши места по пути из Иркутска, спасибо ему! Десять километров езды, плевок по сравнению со ставшими привычными мне маршрутами и расстояниями. Никем не контролируемый проселок вывел на загородный большак уже за пределами всех постов ГАИ, вот и точка встречи с сибирскими сувенирами. Зашел в кафе с запоминающимся названием "У перекрестка", подошел к парню за стойкой. Не дожидаясь вопросов, показал водительские права и объяснил, чего жду от него. Он ответил: "Минутку!" и исчез за ширмой. Ровно через названное время ко мне вышел пожилой азербайджанец, поприветствовал кивком и наклоном головы дал понять, что слушает. Снова объяснил цель визита, снова показал права. Он внимательно смотрел и слушал, потом что-то сказал висящему за ним занавесу. Тот заколыхался и выпустил давешнего парнишку, несущего в руках два полотняных мешка, в каких хозяйки хранят муку. Пожилой кивнул еще раз, теперь это означало:

   -Вот ваша посылка, забирайте!

   Я ответил на его же языке, то есть покивал, улыбаясь благодарно, пожал ему руку и пошел к машине, парень шел за мной. На стоянке я открыл багажник, и мой сопровождающий опустил в него груз. Всякий труд и услуга должны быть оплачены, я протянул парню упаковку польского пива в четыре бутылки, последнюю из оставшихся от поездки. Носильщик мой отказывался ровно три секунды, после чего схватил презент за горлышки, улыбнулся и был таков. Пора и мне возвращаться. Отъехал от кафе, свернул в придорожные посадки и проверил содержимое присланных мешков. Всё, как и договаривались: омуль копченый, орехи кедровые в шишках и лущеные, уже каленые в печи. Сувениры, они же и алиби, готовы, можно легализовывать возвращение из Сибири. Но сначала - проверить свою догадку про портсигар.

   ***

   Дядя Коля жил в пятиэтажке в не самом престижном районе города, но неподалеку от центра. Не то, что так построили дом, просто со временем центр сам приблизился к его жилищу. И однажды в соседнем подъезде появилась новая соседка, встретив которую, старых холостяк остолбенел: это была его одноклассница Тамара Терещенко, красавица и отличница, школьная любовь. Волны жизни помотали её на своих качелях немало: четыре официальных брака и семь городов проживания, включая столицу, несколько странных экзотических профессий, а перед пенсией - печальный итог всему: ни детей, ни семьи, лишь маленькая квартирка в родном городе, доставшаяся после очередного развода. Она даже не сразу могла назвать свою нынешнюю фамилию в паспорте, если её неожиданно о том спрашивали, так много их было и так часто они менялись. И вот, как малая компенсация за перенесенные трудности, бывший одноклассник в одном с нею доме, тихий и спокойный, на которого она не обращала ни малейшего внимания в те давние школьные годы. Не знаю, были ли между ними какие-то отношения, я не спрашивал, а дядя Коля не рассказывал, но Тамару Ивановну он часто приглашал в нашу компанию. Мамы уже не было, но традиции сохранялись всеми в нашем немногочисленном сообществе, как только можно было, и совместные выезды на природу - на рыбалку или просто на загородный пикник - совершались все летние месяцы. Вот в один из таких выездов я с Тамарой Ивановной и познакомился. Работала она корректором в областном издательстве, ничем особенным не выделялась, но иногда проглядывала в ней не придавленная временем и обстоятельствами властность привыкшей управлять окружающими женщины. А потом я надолго уехал в Сибирь. Возвратившись, не встречал старой знакомой ни разу, лишь однажды дядя Коля церемонно передал от неё поклон. Что поделать, реальная жизнь чаще всего бывает грубее наших представлений о ней. На похоронах дяди Коли Тамары Ивановны не было, но мне было не до причин её отсутствия, просто заметил, что не вижу её. А случайно увидев много лет назад сделанную фотографию, я уверился: портсигар дядя Коля мог без опаски доверить только ей. И не прятать его у себя, опасаясь за сохранность, а просто зайти в соседний подъезд и отдать верному человеку. Да и при последней нашей встрече он что-то пытался сказать про свой дом, но не квартиру, видимо, имел в виду. Но не договорил, а я не спросил...