#заяц_прозаек

Ну да, под своими. А то «энбэ». Жаль.

Мне, между прочим, нравится угадывать, кто под каким именем. Кто «Агрессивная булочка с корицей», а кто «Еж на краю бездны».

А это ещё что за дельфин?

Не пойму, подписано «Лёша Логовенко». Наверное, это чей-то брат. Кто-то не успел перелогиниться. Логовенко? У нас таких нет.

Может, пришёл из другого класса. Странно, что никто не реагирует на этого чужого; дельфин на аватарке выпрыгивает из воды.

… есть у меня подозрение, что это никакой не Лёша. Почему? Не знаю. Интуиция.

«Ты кто вообще?» — написал я.

«Лёша Логовенко» — ответили мне. Информативно.

«Ты новенький?»

«Да».

— Матвей! Матвей, ты здесь или нет?

… вздрогнул, опомнился. Оказывается, меня спрашивают, а я вообще не понимаю, о чем речь.

«42» — пишет мне вдруг Логовенко.

— Сорок два, — машинально говорю я в микрофон.

— Чего сорок два?…

«Ответ на главный вопрос жизни и смерти» — строчит Логовенко.

Придурок, подловил меня! Мы на литературе сидим, какое тут сорок два!

«Ты совсем что ли», — пишу ему.

«А ты?»

Справедливо.

В общем, я не заметил, как закончилась литература и началась история, не помню, как вышел, как вошёл. Дельфин Логовенко врал, что у него не работает камера, но чат у него работал отлично.

Я очнулся, когда началась алгебра. Логовенко не было.

Я пролистал экран вправо, просмотрел весь класс — аватарку сменил? Нет… это точно Женя, это вот Елисеева, это… может, это Лёша?

«Это ты?» — спросил я парящего птеродактиля.

…по набору неприличных символов в ответ я понял, что это Лебедев. Как я мог подумать?… Но где же этот Логовенко?…

Совсем не помню, что там было, на их алгебре.

Перемена… чего же так долго. Переполз к другой розетке, сменил положение, а то рука затекла. И дальше жду, жду… никак не кончится. Следующее что у нас… где… а, вот. География.

Уф, выдохнул. На месте.

Никогда не думал, что дельфины такие зубастые. Звери вообще.

«Тебя чего на алгебре не было?»

«У меня свободное посещение», — отвечает Логовенко.

Нормально. Как он этого достиг?! Тоже так хочу!

В общем, географию я тоже не очень помню, но главное — я оказался прав. Все же не первый день в зуме, кое-что могу считать за аватаркой и буквами.

Логовенко прислал мне свою фотографию. Прислала. Он девочка.

* * *

Я стал самым дисциплинированным в классе, ни одного «нб». Я боялся пропустить, но нет.

Логовенко больше не появлялась. Ни разу. С ума можно сойти, я издёргался весь.

— Матвей, а у тебя какой ответ?

— Сорок два, — сказал я. Пусть отстанут.

— Молодец! Теперь объясни, как ты решал.

Никак я не решал, чего пристали.

…Удивительно, на этот раз универсальный ответ сработал. Как часы, которые стоят — и два раза в сутки показывают точное время.

Совершенно при этом бесполезное.

Да, я, кстати, много нового узнал о дельфинах. Не такие уж они и человеколюбивые, как принято считать. Они — сами по себе. Самостоятельные млекопитающие.

* * *

Не мог спать. Потому что ну как? Хоть бы какая-то зацепка. Во ВКонтакте ее нет — сразу видно, не то, не те. В инсте вообще невозможно найти. В телеграмме… нет, ну как искать! Лёша Логовенко? Даже имени настоящего не знаю.

Что делает человек отчаявшийся?

…заходит на урок литературы. В ноль часов сорок две минуты. Ответ очевиден:

«Дождитесь, пока организатор начнёт конференцию».

… и вдруг. И вдруг.

Меня впустили безо всякого организатора. И там был ещё один человек. Не дельфин.

«Вообще мне нельзя сюда заходить», — написала Логовенко.

Как будто мне можно.

— Можешь микрофон включить?

«Нет».

Смотрит, моргает. Прямо в камеру смотрит и молчит.

«Где тебя найти?» — написал я. Потому что это не тот случай, когда нужно ходить кругами. Мне нужно ее найти, и всё.

«Нигде».

Ну что это! Зачем она так, дельфин зубастый. Неужели не ясно, что я не шучу.

«Почему?????????????????»

Молчит. Набирает сообщение.

«Матвей, понимаешь. На самом деле меня нет. Совсем. В твоём мире я не существую».

Она смотрит прямо мне в камеру, на фоне чёрного экрана. Маленький шрам под глазом, в остальном — совсем обычная. В серой водолазке — такая была у моей мамы на детской фотографии. Обыкновенная девочка, совсем. И я сразу понял, что она не врет.

Вы можете сколько угодно говорить, что меня развели, как маленького. Что это мог быть кто угодно. Но я сразу ей поверил, и всё.

Начал было писать «а в каком мире ты суще..»., но тут же понял, в чем дело.

И мне стало нехорошо.

Нет никакой Логовенко. Давно уже нет. Может, она попала в аварию или тяжело болела — и вот ее нет, но не совсем, не окончательно. Просто она осталась такой навсегда, не выросла. И ей очень хочется учиться, и она ходит к нам в зум, послушать.

Не знаю, как. Как-то ходит.

Видимо, несуществующему человеку легче прийти в зум, чем в обычный класс.

— Ты давно… это… жила? — спросил я ее. Сначала хотел спросить про другое, но не смог и исправил на это «жила».

«Ещё нет».

Не понял?

«Матвей, прости. Я не должна ничего рассказывать, иначе меня вообще больше не допустят».

Кто не допустит? Куда?.. Конечно, нельзя спрашивать… нельзя ее искать… Ничего нельзя.

Ещё нет. Ее просто ещё нет. Но… я же говорю с ней, значит — есть?…

«Как тебя зовут на самом деле?» — спросил я. Это хотя бы можно?