#заяц_прозаек

Сначала все шло отлично. Он принес в кабинет директора документы на перевод — родители переехали, и вот он, Алексей Ершов теперь доучится десятый класс в этой чудесной физико-математической школе № 24. О которой он много наслышан и даже помнит, что читал про какие-то победы и достижения. Директор с радостью провел Лешу в подсобку, вдоль стен которой стояли шкафы с грамотами, фотографиями и наградами учеников. Восхищенно глазея по сторонам, Леша успел просчитать толщину и размеры стен и определить нужный шкаф. Это был коричневый деревянный монстр, в котором стояли пыльные кубки, статуэтки и даже набор матрешек. В общем, Леша хорошо поработал для начала — оставалось попасть в кабинет еще разок. По собранной информации, в подсобке директор проводил беседы с нерадивыми учениками — и, хотя Леша очень не любил конфликтовать с людьми, другого выхода не было. Он подготовил четыре рабочих ситуации — но вот здесь-то все и пошло наперекосяк.

— Я не буду этого делать, — нудным и усталым голосом ответил он учительнице, которая раздавала задания для контрольной.

— Это почему?

— Не буду и все. Настроения нет.

Учительница была молодая и нервная. Леше понадобилось всего пять минут, чтобы она покрылась красными пятнами и отправила его к директору.

Он с видимой неохотой вылез из-за парты и двинулся к выходу, пряча улыбку.

— Я с ним схожу, Анна Сергеевна. Новенький все-таки, — услышал он вдруг спокойный голос за спиной и замер. Глянув назад, он увидел Петрову с первой парты, которая бодро шагала к нему. Она подошла и повернув дверную ручку, кивнула: — Идем.

Они вышли в пустой коридор и зашагали к лестнице. Петрова шла впереди, спокойная и невозмутимая.

— А ты зачем со мной пошла? — осторожно поинтересовался Леша. — Тебе-то что у директора делать?

— Я ответственная за класс в этом месяце, — непонятно объяснила Петрова. Он неопределенно угукнул. Петрова остановилась и пояснила:

— Это такая… инициатива. Ответственный следит за общим настроением в классе, выясняет, что у кого не так с учебой и вообще. Ищет способы поддержки и помощи.

— И чья это инициатива? — уточнил Леша. Петрова опустила глаза.

— Ну, моя. Я предложила, а все поддержали. Я же тоже новенькая, всего месяц здесь. А в прошлой школе у нас это отлично работало. Вот и сейчас я с тобой пойду и объясню директору, что, возможно, в классе еще не установились дружеские связи, и ты чувствуешь себя неуверенно, поэтому и срываешься.

Леша кивнул и ухмыльнулся. Петрова заметила это и сказала:

— Но я это скажу только после того, как ты сам сначала с директором объяснишься. Может, ты просто лентяй и хам, тогда, пожалуй, я тебя защищать не буду. Я же тебя не знаю совсем.

«А узнать меня времени не будет», — прокомментировал про себя Леша. Вообще, это было даже забавно — какая-то допотопная школьная инициатива.

У директора он извинился и сказал, что не выспался с утра и нервничал, поэтому не справился с собой и резко говорил с учителем. Добавил, что извинится, и больше так делать не будет. Директор покивал и отпустил, Петрова осталась довольна, и Анна Сергеевна тоже — видимо, перед ней редко извинялись.

Казалось бы, все, проехали. Но еще три попытки попасть к директору в кабинет — разбитое окно, завязывающаяся драка и подпущенный вирус на уроке по кодированию — были зарублены на корню. Петрова была рядом, она пыталась помочь, она даже полезла разнимать дерущихся, хотя у Леши все было под контролем.

— Вот чего ты такой деструктивный? — спросила она, потирая лоб, в который в пылу драки все-таки прилетел чей-то рюкзак. Леша шел рядом и молчал. Он решил проводить ее до автобуса, чтобы потом спокойно подумать, как действовать дальше.

— А я знаю, почему, — вдруг остановилась Петрова. Леша закрыл глаза и выдохнул.

— Не уверен, — буркнул он.

— Да. Извини, понимаешь…я за тобой следила немножко. Ну, когда ты домой шел. — Леша напрягся. Ясное дело, у него все было по-настоящему — семья историков, в которой он жил, уже давно занималась исследованиями этого периода. Их сын учился в будущем, так что его никто и никогда не видел. В общем, Леша идеально вписался. Но мало ли…

— Так вот, я заметила, что ты не очень спешишь домой. И с родителями я тебя видела один раз, вы довольно холодно общаетесь.

«Тоже мне, психолог», — начал злиться Леша, но Петрова вдруг заговорила быстрее и словно оправдываясь:

— Понимаешь, ты не думай, я ничего из себя не строю. Просто я вообще только с бабушкой старенькой живу. А мама, она отдельно. Поэтому я понимаю, когда не очень близкие отношения. А хочется, чтобы близкие. Чтобы поделиться можно было — например, про школу, про все, что происходит. И еще, чтобы друзья были — такие, с кем можно придумывать и реализовывать разные проекты. Вот когда у человека идей много и есть, что рассказать, или если он готов тебя выслушать — так здорово с ним общаться!

Это Петрова, видимо, уже заговорила про себя. Но Леша был не против. Злость прошла, и он даже как-то с улыбкой уже слушал ее слова. Она быстро глянула на него и приободрившись, продолжила.