#заяц_прозаек

Утром в автобусе Луны не было, в школе тоже, телефон не отвечал. На перемене он искал ее по всем этажам и во дворе. Добежал на всякий случай до магазина, где они всегда покупали холодный чай и бутерброды. К концу дня запаниковал, еле выдержал, пока закончится география, первый выбежал из класса к выходу, словно знал, что она будет ждать его там.

И она действительно ждала.

— Ты где была? Я чуть с ума не сошел!

— Сними уже эту удавку, — Луна ослабила узел у него на шее, — И пойдем.

Они снова сидели на берегу.

— Как это будет? — Джек уставился на носки своих ботинок, крутя в руках серый камень с острыми краями.

— Я исчезну, — Луна ответила так же, как в первый раз, когда сообщила ему об этом.

— Просто исчезнешь, и всё?

— Просто исчезну. Но это не страшно, и я уже тебе говорила — это не конец. У тебя будет твой ежедневник, будет история о нас, будет ловушка для плохих снов в конце концов. Отрицание, гнев и далее по списку тоже будут, но это нормально, это естественное положение дел. Ты должен это понять, Джек.

Она правда просто исчезла. Стояла перед ним и вдруг ее фигура стала плоской, как если бы кто-то незаметно подменил Луну на картонное изображение во весь рост. Изображение это помигивало, а потом начало таять, пиксель за пикселем гас, пока не осталось вообще ничего. Будто и не было.

Больше всего Джек боялся разрыдаться. Еще он боялся умереть от боли, но Луна видимо и это предусмотрела. Брызнувшие слезы были словно из жидкого анестетика. Они текли и текли, а больно все не становилось.

«Можешь забрать меня, пожалуйста?» — написал он сообщение маме, когда совсем стемнело.

Она рассказывала ему что-то, ведя машину, голос ее опять стал еще мягче обычного, интонации изменились на те самые, и Джек погрузился в транс, переставав различать отдельные слова. Злобные хорьки в голове не посмели даже поднять морд.

Сначала он все отрицал. Говорил себе, что придумал Луну, как придумал до этого Писклю, разница только в том, что тогда ему было четыре, а теперь пятнадцать. Потом гневался. Вырезал ножом на своем новом письменном столе все ругательства, какие только знал. Потом торговался неизвестно с кем. Загадывал, что вот, если сделает тест по математике на 90 %, то Луна вернется, но не срабатывали ни 90, ни 95 ни даже 100. В депрессии исписал все страницы ежедневника от корки до корки, а когда места уже не осталось, понял, что больше не может сидеть в душной темноте. Он открыл в комнате шторы, прибрался и даже поменял белье на кровати на свое любимое желтое с веселыми таксами. Заказал на Амазоне большой компьютерный коврик, чтобы закрыть им вырезанную на столе брань. Разобрал старый хлам, что-то выкинул, что-то собрал в коробки, чтобы отнести в гараж.

Ловушка для плохих снов стояла на полке слева от входа. Немного в пыли, но не сломанная, только наклейка с перечеркнутым привидением отошла с одного края. Джек взял ее в руки, такую знакомую, увесистую — сколько раз он таскал ее по утрам в туалет, чтобы смыть в унитаз все кошмары. Внутри что-то перекатывалось. Мышиные какашки, наверное. До переезда в этот дом им пришлось три месяца хранить вещи на ферме у бабушки, и там мыши вдоволь попировали — прогрызли и чемоданы, и коробки. Запах желтоватой трухи, пересыпанной черными засохшими «семечками», в которую превратились некоторые книги, он помнил до сих пор.

Джек приоткрыл дверцу ловушки, подвешенную на двух проволочных петлях. На дне лежал свернутый в трубочку листок бумаги.

«…что доказывает, что предсказания ведьм были правдивы. Макбет так и говорит — две правды прозвучало. В этой цитате использован прием аллитерации, чтобы подчеркнуть серьезное отношение Макбета к тому, что сказали ведьмы…» — буквы почти стерлись, но Джек различил и слова, и почерк Луны.

— Ты не против? — в голове вспыл ее голос и спешный шорох грифеля по бумаге, словно она не успела закончить домашнее задание.

Джек оглянулся. На папином верстаке стояло ведерко со старыми ручками и фломастерами.

«Я не против, Луна», — накорябал он на обратной стороне бумажки, и положил ее обратно в ловушку.

Антонина Малышева. Сплетник

«Сплетник»: узнай, что говорят за твоей спиной! Выслушай всё!»

— Васин, что ты мне за ссыль скинул? — крикнула Мила через пустой зал.

— Это приложение, — голос у Васина был тихий, и сам он сидел, провалившись в куртку, на заднем ряду.

— Что? — Мила собрала резинкой густые волосы, растрепавшиеся после танца, и надела школьный жакет прямо на сверкающее платье. Девчонки из подтанцовки спускались со сцены. — Девчат, спасибо вам огромное! Сегодня все было супер, — повернулась к ним Мила. — Послезавтра нам зал дают с полтретьего, всех жду!

— Ты лучшая, Милаш, — Оксана беззвучно чмокнула подругу в щеку, — зачетный танец. Ты победишь! Ну, пока!

— А куда мне деваться, — мрачно пробормотала ей вдогонку Мила. Она отключила освещение сцены и тоже пошла к выходу. В школьном зале оставался только этот сыч Артур Васин, он стоял у двери и смотрел из-под бровей.