#заяц_прозаек

Наконец, у обоих нас засосало под ложечкой, и мы простились, отправившись обедать — Рэо питался, как он объяснил, живыми моллюсками и рачками, а я, естественно, обычной человечьей едой в космическом исполнении, то есть восстановленной из сублиматов и выращенной в теплицах.

Потом были и другие внеурочные беседы. Мне стало казаться, что Рэо нарочно делает вид, будто не понимает материала, чтобы просто поговорить по душам. Мы обсуждали с ним то Евангелия, то «Фауста» Гёте, то героические саги покорителей планет Фомальгаута, то странные совпадения между брачными песнями черного дрозда и глоссолалической поэзией соплеменников Кур-Чин-Чина.

В классе над нами уже начали подшучивать, но я не придавала этому никакого значения. Мне просто было интересно общаться с Рэо. К его внешности я привыкла, да и кого на межпланетной станции можно удивить необычным видом? Профессор Су-Квакенедра, к примеру, похож на огромную сороконожку, привставшую на дыбы — ну и что? Он же не плюется в нас ядом, хотя мы знаем, что вообще-то он может.

Экзамены мы сдали благополучно. А дальше надо было решать, что со мной делать. Маэстра рекомендовала моим родителям не тратить времени на общую школу и сразу отправить меня в колледж космолингвистики, расположенный на Ипсилоне в созвездии Андромеды. С точки зрения землян — глухомань несусветная, куда нет никакого прямого транспорта. Но представителям других миров это место оказалось удобным, и Ипсилонсий колледж считался лучшим из всех существующих, поскольку предполагал богатейшую практику.

Я подумала, попереживала, поплакала, попсиховала — и согласилась. Другого такого шанса мне, быть может, не выпадет никогда. Осваивать языки и всё, что с ними связано, нужно в детстве и юности. Лет через пять мой мозг утратит нынешнюю способность играючи схватывать и перерабатывать немыслимое количество информации. Наверстать упущенное не получится, можно будет лишь развивать уже имеющиеся навыки. Не уеду — что меня ждет? Обычный университет на Земле? Оттуда потом никуда не вырвешься. Опять же, после учебы настанет время обзаводиться семьей или хотя бы потомством, а это резко ограничит возможность свободно странствовать между мирами. Смогу ли я быть счастливой без этого? Не уверена. На Земле я очень давно не была, зато Космос — мой дом. В школе нас приучили мыслить межгалактическими категориями.

Конечно, страшно жаль расставаться с родителями, они у меня замечательные. Только разве они не такие же сдвинутые на своей работе, как я на космолингвистике? Им повезло, что у них была я, и потому их отправили на станцию всей семьей. Ну, может быть, и мне когда-нибудь повезёт. Смогу приехать к ним на каникулы, или в отпуск, или они наведаются на Ипсилон. Дико далеко, безумно дорого, адски сложно из-за необходимости погружаться в криогенную спячку, но летают же как-то туда другие — с пересадками, кружными путями, с соблюдением множества трудновыполнимых условий…

Мы решились. Отправили документы и получили ответ: да, место есть, стипендия гарантирована. А значит, гарантировано мое будущее. Специалисты по космолингвистике ценятся везде высоко, работа — интереснее некуда, и в любом из миров они неприкосновенны наряду с дипломатами или царственными особами.

Я простилась с одноклассниками, устроив им вечеринку с танцами и угощением. Рэо не танцевал, но ритмично бил хвостом по полу и взмахивал крыльями в такт музыке — неважно, человечьей или инопланетной. Кур-Чин-Чин пел свои свиристящие песни, Майя и Кайя задорно отстукивали чечетку копытцами в парах с Питером и Ясухиро, шестирукий инсектоид Жумажу не отходил от вазы с приторно пахшими цветофруктами, сильфида Валли порхала над полом, увиваясь вокруг нашего вечно угрюмого математика ван дер Эдена… Я старалась быть примерной хозяйкой, следя, чтобы всем было весело, чтобы еда и напитки не иссякали, и чтобы никто не был обделен вниманием — прежде всего, наши учителя, которые не решались резвиться вместе с учениками, и чинно беседовали в сторонке с моими родителями. Подходя к каждому, я благодарила наставников за полученные от них знания или за снисходительность к моим упущениям. С физикой и химией, честно признаться, у меня всегда было плохо, хотя астрофизика мне нравилась.

Всё, школьное детство закончилось. Мои вещи отправили в космопорт. Чтобы я не слишком нервничала, мама дала мне сильное успокоительное. И в ночь отправления — а стартовали мы ночью — я действовала как сомнамбула. Куда-то ехала, шла, что-то кому-то отвечала, сдавала какие-то документы, позволяла погрузить себя в капсулу… Мне в какой-то момент сделалось безразлично, проснусь я потом или нет. Последнее, что мелькнуло в моей затуманенной голове — Джульетта с флаконом снотворного.

И вот настал момент пробуждения. Я постепенно почувствовала тепло. В ноздри хлынул воздух, незнакомый мне по составу, бодрящий и будоражащий. Капсула осветилась мягким сиянием. Я открыла глаза и обнаружила, что лежу, вся увитая нежным коконом, словно бабочка, готовая к вылету.