#заяц_прозаек

Натка поняла, что жвачку из ушей можно вынимать, когда Василиса начала трясти головой, оглядываться, вырываться из их хватки и шевелить губами.

— Ты, похоже, очень чувствительна к музыке, — вырвалось у Натки. — Мы с Сашей не успели ничего услышать.

Она замолчала, удивляясь самой себе. Она впервые обратилась к Василисе напрямую, и это получилось так естественно, будто Василиса своя.

— Может, из-за того, что я занимаюсь музыкой? — предположила Василиса, косясь на Натку.

Местность тем временем опять изменилась. Теперь им приходилось продираться сквозь тростники и обходить большие лужи. У них из-под ног то и дело взлетали, разражаясь ругательствами, птицы.

— Не нравится мне это, — шептала Саша себе под нос. — Совершенно не нравится.

Натка только собралась спросить, что ей не нравится, как раздался рев.

— Так я и знала, — застонала Саша.

Ломая тростники когтистыми лапами, к ним двигалась женщина с львиной головой и ослиными ушами. На ее отвисших грудях висели щенок и поросенок.

— Ламашту, — ахнула Натка.

— Кто это? — просипела Василиса, уставившись на женщину вытаращенными глазами.

— Из аккадской мифологии. Демоница Ламашту. Мы проходили ее в первой четверти, когда тебя еще не было, — отрапортовала Натка. — Особенно опасна для детей и девушек.

— То есть для нас. Великолепно! И почему это у всех демониц львиные морды?!

— Было же какое-то заклинание. Я учила, — сморщилась Натка.

— Вспоминай скорее! — рявкнула Саша. — Мы пока вылепим все для ритуала.

Она села прямо в лужу, зачерпнула глины и принялась лепить лодку, вполголоса объясняя плюхнувшейся рядом Василисе, что нужно делать.

Натка зажмурилась. Кто-то породил, еще что-то про когти, про руки. маленькие руки, но длинные когти. Вспомнила! Ната открыла глаза, шагнула навстречу Ламашту и закричала:

«Ан породил, вырастил Эа,
Львиную морду пожаловал Энлиль.
Руки коротки, да длинные пальцы,
Острые когти, острые локти.
В дверь проскользнула,
Порог проскочила.
Малыша увидала,
За живот ухватила.
Когтями семь раз
За живот ухватила».

Ламашту была уже совсем рядом. У нее действительно были птичьи ноги, как на картинке, которую им показывали на уроке. Каждый коготь толщиной в руку Натки.

— Когтями семь раз за живот ухватила, — с отчаянием повторила Натка.

— Натик, уходи! — закричала Саша. Но Натка не могла уйти. Она еще не договорила заклинание. Надо только вспомнить слова. Ламашту нависла над ней, вскинула лапы (щенок и поросенок мотнулись на ее груди вправо-влево). В голове у Натки стало совсем пусто, а тело потяжелело, будто она на Юпитере: каждая нога весила по меньшей мере тонну, и сдвинуть их с места было Натке, конечно, не под силу. И тут между Наткой и Ламашту встала Василиса. Она выставила вперед длинные разноцветные ногти и зашипела как разозленная кошка. Морда Ламашту приняла такое изумленное выражение, что Натка чуть не подавилась смехом, голова ее стремительно наполнилась мыслями, и она вспомнила окончание заклинания:

«Вытащи когти, ослабь свою хватку,
Пока не настиг тебя Эа мудрейший.
Ворота открыты,
Распахнуты двери:
Исчезни!
Скитайся по землям пустынным.
Землей твою пасть,
песком твою морду,
Перцем глаза пусть
В отместку наполнят!
Тебя заклинаю заклятием Эа!
Тебя заклинаю,
И ты убегаешь!»

Натка перевела дух и с триумфом взглянула на демоницу, но та и не думала убегать. Она с интересом смотрела то на Василисины ногти, то на свои когти и задумчиво хмурилась. К ним подскочила Саша, помахала перед носом у Ламашту слепленными из глины предметами: лодкой, кувшином, расческой, башмаками, — швырнула их ей под ноги, схватила Натку и Василису за руки и потянула их прочь. Они ринулись в тростники. Проход становился все уже, по бокам росла кирпичная кладка. Вскоре они уже бежали по коридору, очень похожему на коридор их родного подвала. Сзади раздался обиженный рев, и послышалось шлепанье лап.

— Почему ничего не получилось? — задыхаясь, спросила Натка.

— Наверное, по-аккадски надо заклинание читать, — прохрипела Василиса.

— Или слепили что-то не то, — мрачно добавила Саша.

Впереди был тупик, но слева открылся проход, они свернули туда, влетели в круглую комнату и завизжали: посередине комнаты на трехногой табуретке сидел Минотавр в очках и вязал полосатый шарф.

— Зачем так орать? — спросил Минотавр на чистом русском языке и укоризненно посмотрел на них поверх очков.

— Вы же людей едите! — стуча зубами, сказала Василиса.