Заигрывающие батареи

1. Окопчик фаустника должен быть отрыт сильно впереди первой линии окопов и тщательно замаскирован. Почему? Да потому что фаустпатрон это не панцершрек! Мина его не имеет реактивного двигателя и потому летит всего на 30 метров. А танк начинает кромсать огневые точки метров с пятисот. И вот ты сидишь сильно впереди всей роты и ждешь когда танк приблизится на 30 м.

2. Чтобы из фауста выстрелить, нужно высунуться из окопчика по пояс. Под выстрелы советских Иванов, сидящих десантом на их танке. А они люди весьма внимательные. Фаустника моментом удостоят своим вниманием.

3. После выстрела надо успеть слинять к своим, ибо дальнейшее твое пребывание в окопчике пользы не принесет!

В общем, это работа смертника и в реальности фаустники с началом артподготовки сразу начинали выполнять пункт номер три. Более-менее нормальные условия для их работы возникали в условиях плотной городской застройки. А в чистом поле — верная смерть без всякой пользы — браво закончил наводчик. Выпятил грудь и не удержался — стрельнул глазами в сторону девчонок.

— Вот, хоть и недозрелый еще танкист — но вам, пехоте унылой — все же пример! — подытожил Поппендик, стараясь говорить так, чтобы не разбудить дремлющее в голове колокольное эхо.

Тут только с ужасом подумал, что надо бы устроить намеченное по плану — а именно практические стрельбы из фаустпатронов в скелет дома напротив, но голова не выдержит такого грохота.

Беспомощным взглядом рожающей коровы поглядел на старшину. Тот тоже страдал, но его опыт злоупотреблений был явно больше, потому держался молодцом. Гауптфельдфебель понимающе усмехнулся, незаметно кивнул, вышел вперед.

Орал он как умелый служака — вроде и негромко, но так, что подчиненных заколдобило, нагнал морозу. Да и было-то на занятии всего два десятка человек — тех, кто принадлежал к славному вермахту. Сначала работе с фаустпатронами надо было научить их. А потом уже — приписанных к участку обороны фольксштурмистов. С ними занятия должны были идти после обеда.

Беда была только в том, что практически все они были поздних призывов — и солдаты и фольксштурмисты. Несколько месяцев назад призываемых все же обучали, хоть и по куцему, кастрированному курсу обучения, а те, кто пришел недавно — знали крайне мало, а про практику и говорить не приходилось.

Да все рушилось и разваливалось — даже это изучение боевого оружия сейчас Поппендик проводил с такими нарушениями принятого ранее строгого порядка, что иной раз сам себе удивлялся — ни бумажного оформления в виде приказа вышестоящего начальства, ни планов, ни отработанной методики занятия, ни выхода в полигонные условия, ни оцепления, ни прочих строгих обязательных к выполнению требований. Предупредил соседей, что постреляет после обеда — и вот, изволите видеть — занимаются его подчиненные со всеми нарушениями техники безопасности. И тут всем будет наплевать, если кто пострадает — в отличие от приснопамятного инцидента на показушных учениях, где экипаж третьей «пантеры» его взвода траванулся дымом, а чертов водитель ухитрился даже сдохнуть…

Чертовщина какая-то вокруг, а не армейский порядок. И начальству уже наплевать — вон весь город гордится, что эсэсовский полк разграбил склад одежды и при смене дислокации промаршировал по улицам к своему участку обороны с невиданным ранее нарушением формы одежды — один батальон был в щегольских цилиндрах, второй — в тирольских шляпах, а третий напялил на себя модные перед войной летние плетенки. Даже если не обращать внимания на то, откуда в Бреслау такие запасы более чем странных шляп и то, что их забрали совершенно открыто — сам факт такого нарушения формы — да еще всем полком, да еще и с одобрения начальства — вызывал оторопь у любого нормального служаки.

Нет, так-то, в ходе проведения неформальных увеселений всякое бывало, даже и голыми плясали, изображая индейцев, но чтоб при выполнении боевой задачи??? Балаган какой-то!

— Да, из него невозможно выстрелить прицельно, не встав на колено минимум.

Даже по пояс из окопа не получится. Очень крутая траектория и прицеливаться надо по верху гранаты. А не целясь может кто-то и умеет, но только имея охрененный настрел — важно говорил грамотный наводчик, которому утомленный старшина отдал почетную обязанность вводить в курс дела остальных. Из двух десятков обучали работе с фаустпатронами всего троих, вот их-то старшина и наладил вместо себя. Сам он старался не наклоняться и в основном следил, чтобы сзади — под возможным выхлопом из гранатомета — никто не стоял.

— Вот так держи! Под мышку возьми! Потому что эта штукендрачина летит очень медленно и очень по кривой. Можно, конечно, наудачу пульнуть на авось и тикать.

— Да, так чаще всего и происходило, судя по всему — поддержал новолепленного инструктора многоопытный гауптфельдфебель.