Зайка

Лучше просто лежи, где лежишь. В одиночестве, на дышащей кровати. В комнате, которая постоянно превращается из печки в морозилку и обратно – в зависимости от воли демонов, обитающих в обогревателе. Озноб своими приливами и отливами начинает напоминать оперный оркестр. Я слышу, как соседка сверху подпевает ему, хоть и прекрасно знаю, что она уже давно уехала на каникулы. Я даю себе слово не листать праздничную ленту в Сети и не смотреть рождественские фотографии заек. В итоге глотаю их одну за другой, жадно вглядываясь в изображения, где они сидят в толстых вязаных свитерах из шерсти такой мягкой и нежной, что я прямо вижу ягнят, с которых эту шерсть сняли. На диванах, похожих на облака, рядом с горящими каминами и со вкусом украшенными елями, в окружении людей, которые породили их на свет, одетых в такие же свитера. Позируют в зимних комбинезонах у подножия до нелепого величественных гор, сжимая в руках розовые лыжные палки. А еще эти подписи к фотографиям:

Все, что мне нужно на Рождество – это глинтвейн и Мэрайя Кэри!

#яжеписатель

Упс, кое-кто только что схомячил туеву хучу рождественских печенек. И мне ни капельки не стыдно!

#яжеписатель

ТОТ МОМЕНТ, КОГДА ТАК ХОЧЕШЬ УВИДЕТЬ САНТУ, ЧТО ВОТ-ВОТ ОПИСАЕШЬСЯ!

#яжеписатель

Порно с эльфами – это тема

#realtalk #яжеписатель

И под каждым постом – километровые простыни комментариев: «ОМГ, Зайка, ты просто ЧЕКАНУТАЯ!», «ОМГ, так соскучилась во вас!», «Приезжай ко мне!», «Нет, ты приезжай ко мне, Зайка!», «Нет, блин, ты приезжай! Пожалуйста!»

Ава бы сказала: «Боже, убейте меня». Она не сгорала бы от постыдного желания носить такое же верблюжье пальто, как они («Скука»). Или пушистые варежки, или вязаные шапочки («Да я лучше превращусь в сосульку!»). Ее пальцы в ажурных митенках не чесались бы от желания присвоить их мягкие сумочки. Она не хотела бы влезть в ухоженную кожу одной из них и жить их жизнью. Лежать в их пухлых постелях, на чистых белых облаках простыней и видеть их приятные счастливые сны. Не хотела бы, чтобы ее встречали у двойных дверей с колоннами улыбающиеся матери и отцы, словно в рекламе майонеза. Живые матери и отцы, которым не нужно бегать от коллекторов. Которые не прячутся в горах Мексики и не спят в пыли рядом с голодающими собаками. Которых не разыскивают за мошенничество и коррупцию.

Что значит дом для тебя, Саманта? Интересно, где твой дом?

У Авы. Дома у Авы. Мне хочется вернуться туда. Я выбираюсь из постели, несмотря на озноб, и, когда откидываю одеяло, окунаюсь в такой ледяной воздух, что у меня на миг перехватывает дыхание. Проблема в том, что я не помню дорогу до ее дома. Когда мы шли, она, блин, без конца куда-то ныряла и поворачивала. Срезала через сады. И через переулки. Мне кажется, или один раз мы даже реку переходили? Я перехожу три – просто на всякий случай. Бесстрашно иду по всем тем улицам, по которым обычно боюсь ходить в одиночку. Мимо с ревом пролетают машины, иногда зловеще замедляясь рядом со мной. Но я не обращаю на них внимания. Я иду той же дорогой, что и раньше, когда шла за ней в темноте к ее дому. Просто иди за мной, и все. Я иду очень быстро, низко опустив голову, как добыча, удирающая от неведомого, но неотвратимого чудища, не ведающая, какую форму он обретет.

Какого черта ты так несешься, спросила бы меня Ава.

Я не знаю, ответила бы я, наверное, мне просто так хочется.

И хоть я и не видела бы ее лица в темноте, поняла бы, что она улыбается.

Ладно, Зайка, сказала бы она и нарочно стала бы идти еще медленнее, просто чтобы меня подстебнуть. И остановилась бы пару раз, полюбоваться каким-нибудь деревом или луной. Ну и красивая же сегодня луна! Не находишь?

* * *

Мне кажется, я блуждаю уже несколько часов. Несколько дней. Недель. Мой взгляд рыщет, как хищник, по размытым извилистым улочкам, пытаясь высмотреть знакомые черты ее дома. Ищу цветы, умирающие на подоконнике. Енотов, бегающих по крыше. Разве я не должна была запомнить, где находится ее дом? Разве я там не жила? А может, она забрала цветы с собой. Уложила в свой чемодан из змеиной кожи вместе с вуалью и ажурными митенками, счастливым пером сороки и фляжкой в форме одноглазой женщины. И теперь я никогда ее не найду. Потому что вот настолько ее разочаровала. Я представляю, как она складывает весь свой дом, как свитер. Сворачивает и уносит прочь.