Зайка

Мне они писать не будут. Я доказала, что я – не одна из них, и все, на что я способна, – это заставить кролика сделать лапы.

Ну и пошли они в жопу, сказала бы Ава.

Мысль об этом на миг вызывает у меня улыбку. И тут же пропадает, как только я понимаю, что и Ава мне не напишет.

Я выключаю телефон и закрываю глаза.

* * *

Когда я просыпаюсь, небо за окном уже темное, а на улицезавывает метель. Мне одновременно страшно жарко и безумно холодно. Ноги и руки затекли. Горло превратилось в красный, пульсирующий от боли узел. Все тело сотрясает озноб. Пить. Я хочу пить. Но раковина так далеко. Я не могу заставить себя подняться с постели. И еще мне кажется, что она дышит подо мной. Я чувствую, как она приподнимается и опадает. Я тянусь за телефоном. Ни сообщений, ни звонков. Впрочем, чего еще можно было ожидать.

Снег снаружи валит во все стороны.

Все уже, должно быть, давно дома. Зайки. А может, и Иона. Даже Лев, наверняка, уже сидит в салоне самолета, несущего его в скалистые мглистые края, откуда он родом. И Ава? Она определенно уже далеко отсюда. Может, даже дальше, чем Лев. И все из-за меня, это я отпустила ее, я сидела в закусочной в дурацком платье с котятами и просто наблюдала за тем, как она уходит. Я не сказала ей ничего такого, что удержало бы ее или вынудило вернуться. Просто сидела с открытым ртом, битком набитым невысказанными словами.

Я чувствую, как узел у меня в горле затягивается еще туже. Как в пылающей жаром голове появляется пульсирующая боль. Меня сотрясает озноб, сердце скачет, как сумасшедшее. Что ж, я заслужила.

Целиком и полностью.

* * *

Ночи сменяют дни.

Всякий раз, когда я открываю глаза, снаружи еще темнее и холоднее, чем в прошлый раз. Этот город определенно заслуживает все те гадкие прозвища, которые я для него выдумала, – добавьте к этому еще парочку, что приходят мне в голову, пока я дрожу под одеялом. Тухлоквариум. Казематвиль. Чернооблачное Сероземье. Зомбиград.

Мир снаружи превратился в сущий ад, и интернет тому подтверждение. Я мрачно наблюдаю за тем, как синоптик на экране в отчаянии тыкает в какие-то участки на карте. На экранах у него за спиной сменяются картинки: жуткая метель, дороги, скованные льдом. Новости о росте преступности в городе и на территории студгородка. Мой почтовый ящик весь заспамлен сообщениями от службы безопасности кампуса – прямо как прошлым летом. Стрельба среди бела дня. Содомия на территории с утра пораньше. В половине четвертого дня опять нашли обезглавленное тело. Интересно, в какое время дня можно выйти за имбирным элем и не лишиться головы?

Я закрываю глаза, погружаясь в мечты о прохладном целебном бальзаме. Густо-зеленом, как лесная листва. Умопомрачительно прохладном, охлажденном до идеальной температуры в моем холодильнике, да не пустом, а битком набитым прекрасными, пузырящимися бутылками имбирного эля. Вот они, лежат рядками на полках, реальные, ни разу не мираж. Я мечтаю о воде, льющейся с гор, из кристально-чистых, холодных, сладких источников. Представляю, как она наполняет стакан, похожий на резную, прекрасную вазу. Как чья-то добрая рука подносит его ко мне и ставит на пол рядом с моей головой. Ладонь, только что из холодных вод родника, ложится на мое пылающее лицо. И я закрываю глаза, впитывая в себя ее прохладное, нежное прикосновение. Чья же это рука? Чье прикосновение? Авы? Ты не заслуживаешь этих рук, Зайка, мы это уже обсуждали. Кто же это тогда – отец? У отца свои проблемы. Отец даже дальше, чем раковина. Тогда мать? Нет, никогда не вспоминай о ней, никогда не открывай эту дверь, слышишь. Может, Иона? О нет, не впутывай этого бедолагу, его рук ты тоже не заслуживаешь. Может, это одна из заек? Раньше это было бы возможно, но не теперь. Уже неважно, любишь ты их или ненавидишь. Просто забудь, поезд ушел, Зайка. Скажи спасибо своему пресному, лишенному волшебства сознанию, которое не в состоянии превратить сраного кролика в парня, а способно разве что заставить его упрыгать прочь. Так что никаких Заячьих ладошек, милашка. Как жаль – как жаль. Точнее, совсем не жаль. А может, Лев?.. Господи, забудь.

В этом мире не осталось ласковых рук.