Заир

     Ставлю ногу, ледяной покров весь целиком приходит в движение, но не ломается. Я глядел, как восходит солнце, и загадывал: если сумею дойти до колонны и вернуться и лед не треснет - значит, я на верном пути. Значит, Божья рука ведет меня.

     - Провалишься в воду.

     - Ну и что? Я рискую лишь тем, что обледенею, но наш отель недалеко, и там я оттаю.

     И вот я стою обеими ногами: по краям, возле бортиков, на поверхность выплескивается немного воды, но лед не ломается. Я иду к колонне - это всего лишь четыре метра, считая туда и обратно, и я рискую лишь выкупаться в холодной воде. Впрочем, чего уж теперь думать о риске - ведь первый шаг уже сделан, теперь надо идти до конца.

     И я иду, и дохожу до колонны, и прикасаюсь к ней, и слышу под ногами треск - однако лед еще держит. Мне хочется броситься бегом, но подсознательно я понимаю - в этом случае давление усилится и я провалюсь. Возвращаться надо так же медленно, в том же ритме.

     Восходящее солнце - прямо передо мной, оно немного слепит: я вижу лишь смутный абрис Мари, очертания зданий и деревьев. Лед ходит ходуном, вода плещется у краев бассейна, заливает кромку льда, но я знаю - я непреложно в этом уверен, - что сумею дойти. Ибо я - заодно с этим днем, я сам сделал свой выбор, я знаю, на что способна замерзшая вода, и сумею совладать с ней, попросить, чтобы она помогла мне, чтобы не дала упасть. Я испытываю странное, безотчетное ликование - будто впадаю в транс - и снова чувствую себя ребенком, который делает нечто запретное и нехорошее, но одаривающее таким невероятным наслаждением. Какое блаженство! Как хорошо заключить безумную сделку с Богом: "Если я сумею сделать то-то и то-то, произойдет так-то и так-то", знамения и приметы, идущие не извне, но изнутри, порожденные способностью преступать вечные правила и творить новые ситуации.

     Я благодарен судьбе за встречу с Михаилом - с эпилептиком, которому слышатся голоса. Я встретился с ним, отыскивая мою жену, и вижу теперь, что он превратил меня в бледное подобие того, каким был я прежде. Эстер по-прежнему важна для меня? Да, наверное - это ее любовь преобразила меня когда-то и преображает сейчас. Мою давнюю, мою старую историю было все тяжелее нести за плечами, все труднее было осмелиться пойти на риск - вот на такой, к примеру, как ступить на хрупкий лед, заключить сделку с Богом, самому себе послать знамение. Я позабыл, что Путь Сантьяго надо всякий раз одолевать заново, что необходимо избавляться от лишнего груза, оставляя лишь то, без чего не проживешь и дня. Надо добиться того, чтобы Энергия Любви циркулировала без помех: изнутри - наружу, снаружи - вовнутрь.

     Раздается треск, появляется разлом - но я знаю, что дойду, потому что я - легок, я легче пуха, я могу пройти по облаку и не свалиться на землю. Я не тащу на себе бремя славы, рассказанных историй, обязательных маршрутов: я - прозрачен, и солнечные лучи свободно проникают сквозь мою плоть, освещая мою душу. Я понимаю, что во мне еще много темных зон, но благодаря мужеству и упорству они скоро очистятся.

     Еще шаг - и на память мне приходит конверт на моем письменном столе. Скоро я вскрою его и, вместо того чтобы идти по льду, двинусь по дороге, которая приведет меня к Эстер. И не потому, что я хочу, чтобы она была рядом со мной, - нет, она может оставаться там, где находится сейчас. И не потому, что Заир не дает мне покоя ни днем, ни ночью, - разрушительная одержимость любовью, похоже, оставила меня. И не потому, что я привык к своему прошлому и страстно желаю вернуться в него.

     Еще шаг, еще трещина, но спасительная закраина чаши приближается.

     Я вскрою конверт, я отправлюсь навстречу Эстер, ибо, как говорит Михаил - эпилептик, ясновидящий, гуру из армянского ресторана, - этой истории необходимо завершение. И когда все будет рассказано и пересказано, когда города, где я бывал, мгновения, которые прожил, шаги, что предпринимал ради нее, - когда все это превратится в отдаленные воспоминания, тогда останется всего лишь любовь в чистом виде. Я не буду чувствовать, что должен кому-то что-то, не буду считать, что нуждаюсь в Эстер, потому что лишь она способна меня понять, потому что я к ней привык, потому что она знает мои сильные и слабые стороны, достоинства и пороки, знает, что перед сном я люблю съесть ломтик поджаренного хлеба, а проснувшись - смотрю по телевидению выпуск международных новостей, что обязательно гуляю по утрам, что читаю книги о стрельбе из лука, что много часов провожу перед компьютером, что впадаю в ярость, когда прислуга несколько раз напоминает, что обед - на столе.

     Все это сгинет. Останется любовь, которая движет небом, звездами, людьми, цветами, насекомыми и заставляет всех идти по тонкому льду, которая заполняет душу радостью и страхом и - придает смысл всему сущему.

     И вот я прикасаюсь к каменной закраине. Навстречу протягивается рука, и я хватаюсь за нее. Мари помогает мне удержать равновесие и вылезти.

     - Я горжусь тобой. Сама бы я никогда на такое не решилась.