Закат и падение Римской Империи. Том 7

Оставшиеся в живых римские бароны были до того унижены, что не смели выходить из повиновения; их интересы и их желание отомстить за себя заставили их принять сторону церкви; но так как они не могли позабыть, какая участь постигла Колонна, то они предоставили одному авантюристу и опасность и честь государственного переворота. Иоанн Пи-пин, владевший в Неапольском королевстве графством Минорбино, был осужден за свои преступления или за свое богатство на пожизненное тюремное заключение, а ходатайствовавший об его освобождении Петрарка косвенным образом содействовал гибели своего друга. Владетель графства Минорбино пробрался в Рим во главе ста пятидесяти солдат, окружил баррикадами квартал, принадлежавший Колонна, и нашел, что исполнение его замысла так же легко, как оно, по-видимому, было невозможно. С первого момента тревоги колокол Капитолия не переставал звонить; но вместо того чтоб собраться по хорошо знакомому зову, народ безмолвствовал и не двигался с места, а малодушный Риенци, вздыхая и проливая слезы при виде такой неблагодарности, отказался от управления и покинул дворец.

Не обнажая своего меча, граф Пипин восстановил владычество аристократии и церкви; было приступлено к избранию трех сенаторов, между которыми первое место занял легат, а его двое товарищей были выбраны между представителями двух соперничавших родов Колонна и Орсини. Постановления трибуна были отменены, и сам он был лишен покровительства законов; но его имя еще внушало такой страх, что бароны три дня не решались войти в город, а Риенци пробыл немного дольше месяца в замке св. Ангела, откуда спокойно удалился, тщетно попытавшись воодушевить римлян прежней преданностью и прежним мужеством. Их мечты о свободе и о владычестве исчезли; они так упали духом, что были готовы подчиниться рабству, лишь бы только оно смягчалось внутренним спокойствием и порядком, и едва ли обратили внимание на то, что новые сенаторы получили свои полномочия от папского правительства и что переустройство республики было поручено четырем кардиналам, облеченным диктаторской властью. Рим снова сделался свидетелем кровавых распрей между баронами, ненавидевшими друг друга и презиравшими народные общины; их крепости то заново строились в городе и в окрестностях, то подвергались разрушению, а мирные граждане, точно стадо баранов (говорит флорентийский историк), пожирались этими жадными волками. Но когда гордость и корыстолюбие баронов истощили терпение римлян, община Девы Марии вступилась за республику или отомстила за нее; из Капитолия снова раздался звон колокола; собравшимися с оружием в руках аристократами овладел страх в присутствии безоружной народной толпы, и один из двух сенаторов — Колонна — спасся, выскочив из дворца в окно, а другой — Орсини — был побит каменьями у подножия алтаря. Опасную должность трибуна занимали один вслед за другим два плебея: Черрони и Барончелли. Кроткий нрав Черрони не соответствовал требованиям того времени; после слабой борьбы он удалился в сельское уединение с прекрасной репутацией и с честно приобретенным состоянием. Барончелли, у которого не было ни красноречия, ни гениальной даровитости, отличался энергичным характером; он выражался языком патриота и шел по стопам тиранов; его недоверие было смертным приговором, а его собственная смерть была возмездием за его жестокости. Среди общественных бедствий римляне позабыли о преступлениях Риенци и стали сожалеть о спокойствии и благоденствии, которыми наслаждались при добром порядке.