Закат Пятого Солнца

Коня Альварадо уже давно лишился. Чертов ацтек пронзил скакуну живот, а сам спрыгнул в воду, увернувшись от ответного удара. Педро шел по насыпи, сжимая в руках копье. Он успевал не только подгонять своих людей, но и отбивать чужие атаки. То и дело под ногами оказывался чей-то труп. Иногда это было тело испанца, иногда – индейца. Несколько раз на глаза попадались золотые побрякушки. Они сверкали в свете факелов, рассыпая яркие блики и невольно привлекая внимание. Кто-то из отступающих уронил.

Двигаться приходилось медленно, буквально прорубаясь вперед. Ацтеки в упоении своего триумфа совсем забыли о безопасности. Вместо того чтобы обстреливать конкистадоров из лодок, они азартно лезли на дамбу и вступали в ближний бой. Многократное численное превосходство казалось им достаточным основанием для такой беспечности. Альварадо не верил в спасение, но не давал воли отчаянию. Наверное, в роли дипломата он оказался плох, зато с оружием в руках был, несомненно, хорош. Длинное копье ни на мгновение не замирало. Листовидное острие пронзало тела врагов и полосовало им лица, древко ломало кости.

Какой-то индеец прыгнул Педро в ноги, надеясь, что тот споткнется. Альварадо с размаха саданул неприятеля локтем по затылку и двинулся дальше. Из тьмы прилетел камень, с гулким звуком ударившись в щеку. Испанец лишь досадливо мотнул головой, как будто прогоняя назойливую муху, и поспешил вперед. Копье вонзилось очередному ацтеку в горло. Выдернув его, Педро с размаха ударил древком, как дубиной, сбив еще одного противника в воду. Стрела попала в щель между кирасой и наплечником, вонзившись в плечо. Конкистадор поморщился и выдернул ее. Взмахнул рукой, проверяя подвижность. Судя по всему, острие вошло неглубоко.

Альварадо видел, как неподалеку бьется Хуан Веласкес де Леон, но помочь ничем не мог. Его самого окружали враги. Поход на Теночтитлан оборачивался полнейшим разгромом. Педро понимал, что итог этого отступления он, скорее всего, не увидит. Впрочем, как и большинство других испанцев. Индеец, стоя в лодке, попытался достать его копьем. Обсидиановое жало скользнуло по кирасе и ацтек, досадуя на себя за промах, крикнул гребцам какую-то команду. Легкое подвижное каноэ юркнуло в сторону, но Педро не собирался вот так его отпускать. Его выпад оказался куда более удачным. Стальное острие достало стоящего в лодке воина, и он завалился на спину, заливая все вокруг кровью из рассеченного горла.

Хуан Веласкес огляделся. К дамбе причалила очередная пирога, из которой выпрыгнуло четверо ацтеков. Противников слишком много. Он, не тратя больше силы на крик, принялся рубить направо и налево. Ноги плохо держали испанца, только отчаяние и мужество все еще не давали ему погибнуть. Вокруг он видел только смерть. Один за другим солдаты его отряда гибли в неравном бою. Индейцы поняли, что этого человека им в плен не взять и его остается только убить. На спину прыгнул вражеский воин. Веласкес, не глядя, ткнул кинжалом через плечо. Судя по всему – попал. Неприятель с булькающим звуком сполз на землю. В бедро впилась еще одна стрела. Копье с черным обсидиановым наконечником скользнуло по локтю, рассекая кожу и окрашивая ткань куртки алым.

Хуан продолжал биться, с каждым ударом понимая приближение конца. Вместо сраженных ацтеков появлялись новые. Клинки меча и кинжала свистели в воздухе, рассекая кожу и рубя кости. Но он и сам получил уже больше десяти ранений. Вокруг громоздилась настоящая стена трупов, через которую даже здоровому человеку сложно было бы перебраться. Истекая кровью, Веласкес рухнул на колени. Не оставалось сил ни сражаться, ни молиться. Все же он сумел сделать колющий выпад, пронзив еще одного врага до того, как чье-то копье прервало нить его жизни…

Враги немного расступились перед Альварадо. Как бы ни были храбры ацтеки, но осатаневший Педро нагнал страху даже на них. Его узнали и в воздухе все громче стали раздаваться крики: «Тонатиу! Тонатиу!». Имя бога солнца, звучащее со всех сторон, вскоре гремело, как рев водопада.

«А ведь дикари боятся меня больше, чем даже бога, чьим именем называют! – с хмурой гордостью отметил испанец. – И как-то индейцы больше не спешат в ближний бой. Поняли, с кем имеют дело!»

Этой бравадой Альварадо пытался немного унять тревогу. Он понимал, что враги, как бы они его не боялись, не упустят такого пленника. Слишком уж сильную ненависть после недавней резни в Теночтитлане испытывали они к знаменитому капитану.

Какой-то индеец, исполненный самоуверенности, беззвучно вскочил на дамбу за спиной у Альварадо. Но Педро, чье чувство опасности обострилось до крайности, тут же резко развернулся, как будто зная, откуда ждать нападения. Тупой конец копья с размаха вонзился в лицо ацтеку и его смело с насыпи. Он рухнул в воду, подняв кучу брызг и закачался на волнах, не подавая признаков жизни. Конкистадор же снова двинулся вперед, нанося страшные удары своим грозным оружием. А в бедро ему тем временем попала еще одна стрела.