Закат Советской империи. От Брежнева до Горбачева. 1966–1991

Сам Андропов тоже был инструментом и разменной монетой в политической игре. Сначала Брежнев использовал его для противодействия группировке Шелепина и Семичастного, потом приблизил к себе в целях укрепления личной власти и предотвращения возможных заговоров. Однако когда настало время смены власти и он почувствовал, что Андропов начинат собственную игру в борьбе за власть, то исключил его из числа основных преемников и предпринял меры по его нейтрализации.

Следующим руководителям КГБ — Федорчуку. Чебрикову и Крючкову — было еще сложнее лавировать вслед за изменениями политической и идеологической линии в партии и государстве, а также борьбой за власть первых лиц в партии и различных элитных группировок.

Тем не менее среди всех достойных руководителей КГБ Андропов, наряду с Дзержинским, Берией и Серовым, является ярким и эффективным представителем в руководстве органов госбезопасности.

Деградация и моральное разложение власти

В конце 1974 года члены Политбюро Андропов и Устинов впервые задумались о перемещении Брежнева с должности генерального секретаря на почетный пост в государстве в связи с тем, что по состоянию здоровья он уже не мог полноценно исполнять свои обязанности. Однако в 1975 году их официальная позиция в этом вопросе изменилась. На это у них были серьезные объективные и личные причины.

«Во время одной из очередных встреч со мной как врачом, — вспоминает Чазов, — ближайший друг Брежнева Устинов, который в то время еще не был членом Политбюро, сказал мне: “Евгений Иванович, обстановка становится сложной. Вы должны использовать все, что есть в медицине, чтобы поставить Леонида Ильича на ноги. Вам с Юрием Владимировичем надо продумать и всю тактику подготовки его к съезду партии. Я в свою очередь постараюсь на него воздействовать”».

Скорее всего, причина подобного изменения позиции Андропова и Устинова была связана с опасениями возможного перехода власти от группировки Брежнева к группировке Подгорного. Это было реально и не совпадало с государственными и личными интересами Андропова и Устинова.

Ни у кого в руководстве страны не вызывало сомнений, что интеллектуальный и политический потенциал Подгорного не соответствовал посту главы великой мировой державы. Поэтому в случае его избрания генеральным секретарем ЦК КПСС последствия для политики СССР могли быть хуже и непредсказуемее, чем при Хрущеве.

«К моему удивлению, — пишет Чазов, — план Андропова удался. При очередном визите я не узнал Брежнева. Мне он прямо сказал: “Предстоит XXV съезд партии, я должен хорошо на нем выступить и должен быть к этому времени активен. Давай, подумай, что надо сделать”.

Первое условие, которое я поставил, удалить из окружения Н.(медсестру), уехать на время подготовки к съезду в Завидово, ограничив круг лиц, которые там будут находиться, и, конечно, самое главное — соблюдать режим и предписания врачей. Сейчас я с улыбкой вспоминаю те напряженные два месяца, которые потребовались нам для того, чтобы вывести Брежнева из тяжелого состояния».

Главным обстоятельством, которое способствовало быстрому восстановлению здоровья Леонида Ильича, Чазов считает то, что он согласился на удаление от себя медсестры Н. Коровяковой. После Брежнев на глазах стал преображаться. Дважды в день плавал в бассейне, начал выезжать на охоту, гулять по парку.

Вскоре он заявил: «Хватит бездельничать, надо приглашать товарищей и садиться за подготовку к съезду». Из Варшавы он вернулся 11 декабря, а подготовка к съезду при его участии началась в Завидове 15 декабря.

К сожалению, это был последний период, когда Леонид Ильич активно исполнял свои обязанности. В это время жизнь в стране не останавливалась, и одновременно с успехами во многих областях внутренней и внешней политики СССР продолжалась деградация идеологии, моральное и политическое перерождение советской элиты, которое Брежнев недооценивал, потому что не знал действительного состояния и процессов в советском обществе.

Если в годы НЭПа символом кабацкой Москвы был ресторан «Яр», то аналогичными символами Москвы при Брежневе стал ресторан «Арагви» и подмосковный ресторан «Архангельское».

Здесь круглые сутки развлекался весь московский бомонд: чиновники, «уставшие» от государственных дел, элитные военнослужащие, киношники, актеры, писатели и «деловые» — воры в законе и многочисленные представители «теневиков». Но особенно выделялись среди них дочери и сыновья «номенклатуры» — высших партийных и государственных чиновников.

Всегда «при делах» была и московская милиция, которая с пьяных владельцев «Волг» и «Жигулей» брала взятки и сама развозила их по домам. Но они не трогали иномарки, в основном «мерседесы» с серией «ММ3» и номерами с нулями. Писатель Хруцкий, описывавший жизнь московской богемы, называл среди развлекавшихся детей Мазурова, сына Щелокова, зятя Бодюла, родственников Громыко и даже сына вождя Монголии Цеденбала.