Закатная звезда Мирквуда (СИ)

— Леди Андунээль, — на выдохе нехотя произнес он имя, которое ещё недавно с легкостью слетало с губ. — Здравствуйте.

Спокойно улыбнувшись ему, эллет преодолела половину расстояния, разделяющего их, и вновь остановилась. Против воли взгляд её скользнул по парным мечам и двуручнику, на которых проходил их первый урок. Минуло слишком мало времени, а так много изменилось.

— Я понимаю, что ты не готов дать мне ответ и обсуждать случившееся, — неспешно начала она, почувствовав, как эльф напрягся при упоминании их последней конной прогулки. — Я не искала этой встречи, уважая твоё желание обдумать всё в одиночестве, но раз мы здесь и сейчас стоим друг напротив друга, можешь спросить меня о том, на что прежде я не давала ответа.

— Вы расскажете мне всё теперь? — прикрывая возникшую заинтересованность недоверием, он едва уловимо склонил голову к плечу.

— Видимо пришло время.

Равнодушно пожала плечами Андунээль, поворачиваясь к балкону. Стоя в пол-оборота к Хэзураду, она смотрела на надевший пёстрый наряд лес. Она была готова к любым вопросам, и эллон не разочаровал её.

— Вы говорили, что вас научил сражаться отец. Но после явно дали понять, что не желаете рассказывать о нём. — Почти вплотную подойдя к ней, он будто по выражению лица собрался отгадывать, правду ли она говорит. — Кем он был?

Не целясь даже, Хэзурад попал в десяточку с сотни метров. В маленькую мишень, размером с вишню, стреляя с закрытыми глазами. Полагаясь на одну интуицию.

Искоса глянув на него, эллет произнесла медленно, давая вдуматься в слова:

— Отец был учеником величайшего среди эльдар за всю историю. Под его рукой пел металл.

— Ученик Фэанора?

Изумление и неверие в голосе Хэзурада вызвали у неё понимающую улыбку. Она медленно кивнула, подтверждая сказанное.

— Мой отец был лучшим кузнецом Дориата. Его звали Индаминион, — тяжелый вдох показал, настолько тяжело ей было до сих пор говорить об отце. Но ошеломленный юноша даже не заметил этого. — В его золотых волосах отражалось пламя горна.

— Я читал о нём в Утерянных Летописях! — пораженно воскликнул эллон.

— Меня это не удивляет, — холодно усмехнулась Андунээль, искривив уголок губ.

— Там было сказано, что он был убит гномами, — тихо произнес он, заглядывая в глаза наставнице.

Она сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и кивнула, помрачнев за мгновение. Если бы она не задолжала эти объяснения и ответы, то развернулась бы и ушла. Предпочла бы никогда не вспоминать того дня, когда бежала в кузню отца, продираясь сквозь недобитых гномов. Чудом уклоняясь от ударов их секир, разя без разбора и остановки.

— Наугрим Ногрода^1, — презрительно слетело с её губ.

— А ваша мать? — пытливо поинтересовался юноша, опьянённый долгожданной истиной, до поры хранившейся за семью замками.

— Уплыла за море, когда от хрустального Менегрота остались развалины после атаки Феанорингов^2.

Повернувшись к нему, Андунээль пристально посмотрела в карие глаза. Ей хотелось бы увидеть в них хотя бы тень понимания, но мальчишка был бесконечно далек от этого. Интерес — вот что безраздельно владело им.

— Но если вы из Дориата, то как оказались в Лориэне? — продолжал он засыпать её вопросами, чем вызвал снисходительную улыбку, полную грусти. — Почему не ушли вместе с другими за Серые Горы?

— Моя жизнь в Лотлориэне была не такой долгой, как ты мог себе представить, — проведя ладонью по подставке для оружия, она подошла к арке, ведущей на балкон и села в её проеме. — Не одно тысячелетие я странствовала.

— Одна?

— Да, — кивнула эллет и чуть сдвинулась, давая Хэзураду сесть рядом с собой.

— И чем вы занимались в странствиях? — вскинул бровь он, казалось, позабыв о причинах, заставлявших его избегать Андунээль.

Опершись головой о стену, она ядовито усмехнулась. Она много чего могла бы рассказать ему о сотнях лет, в течение которых охотилась на наугрим. Как рыскала по горным дорогам, выискивая их следы. Неслышная и почти незаметная, призраком, сотканным из тумана, она преследовала гномов. Бескрылой смертью кружила над их стоянками, выжидая подходящего момента для того, чтобы отправить их к праотцам, вернуть в земную твердь, из которой они были созданы когда-то.

Или она могла бы поведать о том, как на её глазах строились великолепные белокаменные города. Как золотом и серебром сверкали шпили их башен. Как в них стекались со всех краёв Пришедшие Вослед^3, как развивались их ремёсла, менялись традиции и обычаи. И как раз за разом они разрушали всё это, пуская в сердца тьму, порождающую зависть, злобу и гордыню.

Но вместо этого Андунээль усмехнулась.

— Поверь, ты не хочешь этого знать.

Её не удивило бы, стань он настаивать, но Хэзурад отвлекся на собственные размышления. Вспомнив их разговоры, он кивнул своим мыслям.

— Теперь я понимаю, почему вы говорили, что Мирквуд напоминает вам дом.

Эллет горько улыбнулась. Ей нечего было на это сказать.