Закатные земли (СИ)

— В Луне ставят «Кровь и золото». – совершенно нейтральным и даже немного насмешливым голосом сообщил Дани Крису за завтраком в общем зале. Он старался говорить по тише, чтобы сидевшие за соседними столами ничего не могли услышать.

— Поверить не могу! – искренне изумился Кристиан. – Запрещать нам ее исполнять, чтобы после распределения отправить туда, где ее ставят.

— У меня партия Викториана. – продолжил Даниэль, никак не прокомментировав выпад друга. – Наш распорядитель — Месье Фредерик Логран весьма одобрительно отозвался о моем исполнении.

— Еще бы он отозвался неодобрительно! – гневно заметил Крис – Им крупно повезло с тобой.

— Возможно. – рыжий фэлэри пожал плечами и, сменив грустно-смущенное выражение лица на воодушевленное, живо поинтересовался. – А как там поживает Гранд Опера?

Кристиан тотчас счастливо улыбнулся: — Все даже лучше, чем можно было ожидать! Сдержанный классический стиль. Прекрасные оркестр, костюмы и декорации. Ставят «Сон Хрустальной горы». Прости… — Крис резко оборвал свою восторженную тираду и опустил взгляд.

— Все хорошо. – ободряюще заверил его Дани. – Обожаю «Сон Хрустальной горы».

— Тетушка Джеральдина зовет нас сегодня на обед. – желая как-то сгладить неловкость ситуации, сообщил Крис.

— Именно НАС? – уточнил Даниэль.

— Да-да! – радостно подтвердил Крис. – А завтра – нас ожидает с визитом дядюшка Сэттон Мальхори.

— О, милосердный Боже! – рассмеялся Дани, коснувшись лба тонкими пальцами и с улыбкой глядя на строящего грандиозные планы друга.

Первые две недели в городе, вопреки всем опасениям, прошла для Даниэля весьма хорошо. Уютная чистая комната. Многочисленные походы в гости к родне Кристиана, проживающей в Алазаре и жаждущей видеть дорогого родственника – обязательно с богатым угощением и долгими разговорами. Друзья договорились скрывать место работы Дани, выдав его только дядюшке Джорджио, работавшему в конторе законника. Увы – дядюшка сообщил, что в данной ситуации ничего нельзя поделать. Академия семь лет обучает, кормит и обеспечивает фэлэри, а значит последующие пять лет выпускник обязан отработать там, куда его распределят, чтобы вернуть долг учебному заведению. Это прописано в документах, которые каждый студиозус подписывает при поступлении. Без вариантов.

Эти же две недели ознаменовались для юношей большим количеством прогулок с новыми товарищами Криса по Гранд Опере. Довольно быстро отсеялись те, кто презирал Дани за работу в Опере Луна. Остальные оказались более лояльными и с удовольствием показывали новичкам город.

Вопреки обще гнетущей обстановке на новой работе, Дани нравилось петь. Он искренне наслаждался репетициями и выступлениями, каждый раз выкладываясь на полную и, по возможности, не обращая внимания на все прочее.

Сидя в личной гримерке в ожидании вечернего выступления, юный фэлэри с удивлением всматривался в собственное отражение в потемневшем зеркале с тяжелой оправой, расположившемся среди кучи старых афиш. Из глубокого стекла на него смотрел кто-то совершенно незнакомый. Густые огненно-рыжие волосы привели в порядок при помощи каких-то особых составов – теперь они блестели в свете свечей словно золото с медью и стали полировано-гладкими. Искусно нанесенный грим сделал лицо еще бледнее и придал взгляду выразительную мрачность. Дорогой сценический костюм сильно разнился с привычной потертой одеждой. Дани осознавал, что выглядит весьма впечатляюще, но… совсем не в том смысле, в каком хотелось бы.

К гримерке кто-то приближался. В последнее время Даниэлю каким-то образом заранее удавалось почувствовать наличие рядом других живых существ. Или же, зайдя в помещение, он точно знал, кто в нем недавно был и в каком настроении. Фэлэри не придавал этому значения.

После короткого стука и разрешения войти, в комнатку прошмыгнул Дзарро – жилистый хуманс неопределенного возраста с растрепанными русыми волосами, в помятых рубашке и жилете. На его черных, заправленных в сапоги, штанах вечно красовались свежие и застарелые пятна. Дзарро занимался в Опере Луна всем возможным — от мелкого ремонта до помощи со сбором декораций, работал здесь уже много лет и являлся единственным живым существом под этой крышей, с которым Даниэлю удавалось приятно пообщаться. Словно у них было нечто общее. Хотя что общего могло быть у выпускника Академии искусств и разнорабочего, кроме пребывания в одной Опере?

— Отлично выглядите, господин Верье. – прокомментировал Дзарро, ставя в сторонку небольшую коробку с реквизитом, необходимым Даниэлю для ролей его основного репертуара.

— Спасибо. – отозвался Дани благодарно, но не особо радостно, продолжая встревоженно изучать свое изменившееся за эти дни отражение.

— Скажи, Дзарро, а как здесь, в Опере Луна, оказался Месье Фредерик? – с любопытством поинтересовался фэлэри.