Закажем напоследок пиццу?

который вдруг приблизился,

и вокруг его зрачков,

как показалось Антону Павловичу,

закружились, затягивая в себя, две галактики:

– Или не безумие, просыпаясь в последний день своей жизни,

не иметь возможности позвонить своему сыну,

потому что когда-то его бросил,

не желая тратить время и нервы на замкнутого,

болезненного ребенка,

который всего боялся,

сидел под столом и плакал?

Скажи мне, человек, считающий свою совесть галлюцинацией,

а кто виноват в том, что он был таким:

не твои ли гены,

отсутствие внимания

и желание знать тот факт,

что в пятилетнем возрасте

перед глазами этого ребенка

очередной безумный человек

с размаху бросает об пол новорожденных щенят,

с которыми тот только что играл,

и изо всех сил топчет каблуками военных сапог,

оставляя повсюду кровавые следы?

Ты был ему нужен

Ты должен был быть рядом

И как теперь называется, когда человек,

понимая, что настал последний день его жизни,

не может себе в этом признаться?

Антон Павлович зажмурил глаза,

погружаясь обратно в пустоту боли,

сдавившей его сердце,

но голос с другого конца стала не унимался и,

заполняя все окружающее пространство,

проникал в сознание:

– Если бы ты был поумнее,

то хотя бы сейчас –

в последний момент,

дающий тебе возможность,

принял для себя, что ты – часть мироздания,

а твой сын – часть тебя,

и все, что ты делаешь по отношению к нему,

обращено к тебе

как части единого целого

Вечер подбирался издалека,

постепенно поглощая небо,

отбрасывая свою тень на макушки леса,

соскальзывающую по ветвям,

с каждым шагом разливаясь все сильнее

Воздушная капля перемещалась над ними:

красиво и тихо,

в воздухе ощущалась задумчивость,

исходящая от темнеющей зелени,

овеянной легким туманом,

создающего покой…

но внизу было слишком темно

и чем ниже, тем темнее…

а это было не то, что она искала

– Все происходящее неизбежно, –

прозвучало в приходящей в сознание голове чужим голосом, –

потому что оно уже произошло,

а на прошлое невозможно повлиять, –

и ты скоро в этом убедишься

Неизбежно и разочарование,

но нужно понимать,

что это разочарование, прежде всего, в вас самих

Дело в том, что вы сами виноваты в ваших несчастьях:

вы не создали тот прекрасный мир, в котором могли бы жить

Антон Павлович снова увидел того,

кто никак не хотел умолкать

– Но как ты можешь мне все это говорить,

ведь ты лишь проекция моего сознания, –

в последний раз попробовал возразить Антон Павлович,

испытывая полную внутреннюю опустошенность

– Нет, это ты – проекция сознания;

а я – то, что вы постоянно пытаетесь скрыть…

Но только я рано или поздно выгляну наружу,

и посмотрю в глаза действительности,

которую вы избегаете признавать

Но признать придется

и придется начинать с заблуждения:

ведь если люди не примут во внимание, что все их представление о мире,

а также связанное с ним восприятие,

является искаженным,

то никогда не смогут попытаться объективно взглянуть на мир и на самих себя,

а между тем взглянуть необходимо,

взглянуть и осознать, что вы являетесь не более чем отражением формирования идей других объектов реальности,

которые меняются с каждой эпохой, а иногда и десятилетиями

Но не смотря на это люди все равно остаются убеждены в том, что система,

утвержденная в данное время,

является подлинной,

а принадлежность к ней –

единственно верной,

при этом убежденность зависит от изменений в конкретном историческом периоде,

а влияние взглядов всегда носит массовый,

подобный истерии характер,

в котором стремление человека определяется желанием

иметь свою выгоду

и превосходство над кем-либо,

в зависимости от возможности и безнаказанности содеянного

Я размышлял об этом сквозь время:

наблюдая с дымящейся колокольни пепел,

посыпающий путь для солдатских сапог, уходящих вдаль,

из которой им не суждено было вернуться;

рыдающую в руинах тень человека,

склонившуюся над осколками своей жизни;

поставленную на колени перед настоятелем приюта

обнаженную девочку с данным ей в честь богоматери именем… –

и видел лишь создаваемые людьми условия,

в которых они могли воплощать желания,

порождаемые их безумным,

изуродованным сознанием

Твоя проекция сегодня уйдет,

а я никуда не денусь

Антон Павлович всмотрелся в глаза собеседника

и ему стало непреодолимо грустно оттого,

что у него еще есть надежда

все это забыть,

а у говорившего с ним, –

хотя тот и был прав, –

ее, очевидно, нет

Сколько времени потрачено –

целая жизнь…

а остался один вечер

и ничего уже не изменить…

ведь я не смогу позвонить сыну и сказать:

– Мой милый, сегодня последний день моей жизни,

приезжай, пожалуйста, ведь это единственное, что мне нужно…

боже, как все глупо

– Ужасно глупо, –

подтвердил вездесущий голос, –

но хотя бы напоследок ты можешь сделать что-то приятное,

а затем спокойно уйти: у тебя еще есть время

Позвони в итальянский ресторанчик,

закажи пиццу и любимое пиво,

достань с полки "На грани",

а пока все везут,

ты пойди,

напиши своему сыну

все, что хочешь сказать…

и затем мы проведем последний,

но приятный вечер за пиццей, пивом и игрой,

в которой я с удовольствием займу темную сторону

Сумрак смыл с небосвода последние признаки туч,

и маленькие огоньки то и дело выглядывали

из своих молчаливых миров

сквозь стертые границы,

когда становится легче