Захарий

Потом Захарий обходил вместе с ним дом, выбирая комнату, пригодную для намеченных целей. Она должна была не иметь второго выхода, окон, и располагаться как можно дальше от гостиной.

— Что вы ищете? — спросил Термон, когда они подходили к четвертой, по счету, двери.

— У нас будут гости, хочу найти подходящее место, — ответил Захарий, оглядывая очередное помещение.

— Для чего?

— Для них.

— Для гостей!? — Термон от изумления даже открыл рот.

— Пожалуй, эта подойдет, — проговорил Захарий, не обращая внимания на его вопрос.

Комната, находившаяся на втором этаже, полностью соответствовала предъявляемым к ней требованиям, но дверь ее запиралась только изнутри.

— Нужен замок, — сказал Захарий. — Что-нибудь посерьезнее, покрепче.

— Нет замка, — Термон развел руками, — может, закрыть ее заклинанием?

— Нет, — Захарий провел рукой вдоль косяка, — долго открывать тогда всякий раз. Давай просто сделай здесь засов. Два штыря в дверь и балку посередине.

— Это можно, — кивнул Термон, — будет действительно надежно. Но зачем такие премудрости?

Захарий окинул его взглядом:

— Гости у нас будут непростые, и встреча им будет уготована соответствующая. После нее им придется некоторое время побыть здесь.

— Как узникам что-ли? — Термон не переставал удивляться, тогда Захарий вкратце изложил ему суть дела, что вызвало у молодого девила настоящий приступ энтузиазма.

— Ух ты! — воскликнул он. — Наконец-то будет настоящая работа! Скучно быть просто домосмотрителем, когда знаешь, что можешь много еще чего!

— Ну, раз знаешь, тогда давай, дружище, действуй. Для начала на тебе засов, потом обговорим дальнейший план.

Пока Термон, с великим усердием, трудился над созданием надежного запора, Захарий прошел в свою комнату, теперь пустую, и немножко постоял у окна, вспоминая, как уходил, оставляя здесь Эолу. Он прекрасно понимал теперь, что обманывал сам себя, да и ее тоже, когда пытался вернуть то, что вернуть нельзя. Ему была понятна теперь великая мудрость Хозяина, который проникнув в его желания, вернул ему прошлое. Только на собственном опыте он должен был убедиться в разнице, которую представляют собой слова «быть», и «существовать». Истинный мир не был родным для Эолы. Как и для миллиардов других аор, он представлял собой только некий этап их существования. Накрепко привязанная к земле, аора, и здесь оказывалась скованной своими границами и условностями, и нет для нее иного пути, кроме строго предопределенного. Ведь только тогда человек чувствует себя комфортно, когда ощущает опеку высших сил, их внимание, заботу, и твердую руку одновременно. На примере Эолы он видел, насколько податлива, к любым воздействиям, становится аора. У нее нет воли, нет собственного мнения. Любить — значит надо любить, страдать — значит надо страдать. На этом фоне Хелла выглядела совсем иначе. Рожденная на земле, она и там смогла жить не по ее выдуманным законам, а бросив вызов обществу, стала ведьмой. И истинный мир принял ее, как принимает всех, способных полюбить и понять его. Отдав себя на служение Хозяину, не испугавшись странных человеческих догм, презирая их, презирая человеческие страхи, Хелла получила то, к чему стремилась. Она стала частью истинного мира, стала настоящим духом. Мысли о ней тут же заполонили все вокруг, прошлого больше не существовало, и только подошедший Термон вывел Захария из этого состояния.

— Хозяин! — уже второй раз он потрепал его за рукав, видя, что тот молчит.

— А? — Захарий словно очнулся. — Что, Термон, все готово?

— В лучшем виде! Теперь никто оттуда не вырвется. А почему вы вообще думаете, что они могут попытаться сделать это? Удар мечом должен отбить у них охоту бегать.

— Это правда, — Захарий улыбнулся, — но они сильны, хитры и опытны. Неизвестно, чем могут владеть эти духи, какие оберегающие заклинания применили они к себе. Они могут и притвориться, Термон, некоторые могут выдерживать до пяти ударов, они только на время ослабят их. Лучше подстраховаться.

— Тогда конечно, я и не подумал. А когда они будут?

Захарий ненадолго задумался. Обратившись к кольцу Рамаля, подаренному этими же самыми духами, которых теперь предстояло из Панеона, он охватил взглядом окружающий мир.

— Пойдем вниз, посидим, — наконец сказал Захарий. — Еще есть немного времени.

Глава 15

Захарий с Термоном вышли из дома, и усевшись у крыльца, они, неспешно разговаривая, стали поджидать первых гостей.

— Вам не будет жалко некоторых из них? — спросил Термон.

— Что есть жалость, Термон? — сказал Захарий, глядя на вершины деревьев, — Жалость часто становится источником больших проблем. Есть необходимость, и есть Высшая Воля, так что ни жалости, ни сожаления, я не испытываю. Старое дерево высыхает, и его надо срубить, иначе оно не даст дорогу молодой поросли. Никто же не жалеет дрова!

— Действительно, — вздохнул Термон, — ваша правда.

Захарий усмехнулся.

— Скажите, а что мне делать дальше?

— Открываешь гостям дверь, я объявляю им Его Волю, отключаю их и отвожу в комнату. И так, пока не придет последний.

— Сколько их?

— Тринадцать.

— А потом?