Захват

– Так-то так, – Мёрнер, подойдя к толмачу: – Верно. Как-нибудь наградим, позже, – но и, с тем наряду польза, принесенная вами некогда, в минувшую пору меньше приносимых казне в нынешние годы потерь… Выставил страну победительницу, можно сказать – собственную, как бы, – ввернул с гневом, – ради барышей на позор! Главное – поля без крестьян. Как вам это нравится, Ларс? Выискался мне, опекун гильдии прохвостов, куратор!.. Не можем покрывать казнокрадов, предателей, – изрек генерал более спокойно; – да, так; не властны, – проронил губернатор, для ушей толмача. – Гемланд не прощает измен. Так-к болтать!.. Гемланд…

«По-свеянски: отчизна, – с горечью подумал русак. – Где она, хотелось бы знать: тут ли, в запустелом краю, за тридевять земель от родной, силком, в безгосударное время отсунутой на полдень, за Лугу, некогда великой Руси? Там? Больше побратим виноват; скрылся, заманив к чужакам. О Брянщина, о родина-мать!.. Оба виноваты, ну да. Поздно разбираться: ушло. Крепенько-таки нахренил!.. Далее, с дружком разошлись, напрочь совершенно как есть; да уж. Не возмог удержать – выбежал. В пургу, на мороз… Нашивал худой тягеляишко, дыра на дыре.

Вот-тось как теперь: одинец!.. Помнится, тогда же – зимой, выбежав Серьга уносил содранный в пылу разговора, злого побратимовский крест. Собственный; в литовскую брань как-то разменялись, по дружбе, канувшей навеки с Ненадобновым… С полу подняв, тут же – за порог, в никуда… в мир божий, – мелькнуло в душе. – Ну и побратим! Да и так: то, что и ронять не годится, поелику грешно, гадина такой, святотатец – под ноги, швырком, сгоряча.»

Воспоминание исторгло из недр самобичевателя стон.

– Худо? Успокойтесь… Воды? – с участием изрек губернатор: – Самое большое – тюрьма, – вскользь проворковав; – подойдет? лучше бы, на месяц: рудник.

– Или же, на выбор… получше, – присовокупил секретарь, – можно бы ему предложить, ваше высокопревосходительство зачислиться в полк местных волонтеров, крестьян.

– Как-к?!

– В будущий; получше… гм гм… не оговорился – полегче, то есть, вполне по-человечески… Ну да, писарьком… Кстати, на двух, только-то всего и не больше каторгах, которые хуже, старых, доносил комендант крепости – нехватка гребцов; лучших, – уточнил секретарь, – худшие отжили свое.

– Думается вот как поступим. – Выговорив, Мёрнер примолк. – Рискованно, а все же придется. Громадная ответственность? Что ж. На то и генерал-губернатор… Белка в колесе, господа!.. Сложности – на каждом шагу. Попробуем пожалуй. Да нет, – чуть поколебавшись вещал, как бы для себя одного: – слишком опрометчивый шаг. Русские, конечно не все, – потрагивая пальцем висок, в задумчивости, – знаете, Ларс… именно: в пример: Иванов, штадтский переводчик – подводят. И, с другой стороны – двойственное – как ни послать? Новенький, Аррениус болен. С третьей стороны, – произнес, чуточку помедлив, с кивком в сторону ковра, на ходу: – полных тупиков не бывает. Можно бы попробовать… Гм.

– Понял! – воссияв, секретарь.

– Вряд ли, – возразил губернатор, напустив на чело крайне озабоченный вид, с тем как приближался к столу – и, подмигнув продолжал: – В Московию направлен гонец, как знаете не хуже меня, – молвил проявив доверительность, как будто вещал не для посторонних ушей: – Только что узнали: гонец все еще сидит в Лавуе! Вот именно: с пакетом правительства, что хуже всего; нарочный застрял, на границе. Приставленный к нему переводчик, выяснилось: перекрещенец. Можете такое представить? Я – нет. Недавно перешел в православие, а был протестантом. Ясно же, что мы отказались от услуг неофита, отступника от веры, предателя по сути вещей, нового – взамен – воевода округа, увы не нашел. Не хочет заниматься, по-видимому этим… Как быть?

– Неслыханно! – вскричал Таббельсверкеринг: – Крестили – насильно?

– Вряд ли… Да какая вам разница! – вспылив, губернатор: – Нечего встревать в разговор. Нате вам какой отыскался поборник человеческих прав!.. Лучших переводчиков нет, как знаете, – изрек генерал более спокойно, в ходьбе, с шагом в направлении к гостю, – стало быть, с гонцом за рубеж, в русскую столицу – на Волге, будто бы, в Посольский приказ предлагается поехать… да, да: вам, оверсаттаре, Дунаефф.

– Можно бы, – ввернул секретарь.