Захват

На западном валу Нюеншанца резко – дребезнуло в стекле – выгромился встречный салют;

«3-захватчики!» – подумал русак; если бы Матвей находился в южной стороне городка, он бы, в непосредственной близости, возможно увидел: с тем, во одночасье привратный воин с бердышом, алебардщик – сторож на часах у ворот крепости, за Охтою вздрогнул в ждании ответной пальбы, а неподалёку, в низах верка[28] с лепетнувших осин сдернуло воздушной волною несколько багровых листков.

«Чо с-сетовать на долю толковника? Чужой? Да и пусть. Главное: идти к своему… Вот именно: чем больше, тем лучше; правильно сказал секлетарь. Кажинное имя – риксдалер! спробуем. Служить, так служить… Карле? Табельверкину? Шиш… Двойственно, как всё на миру. Этим – заодно, немчуре. Поборемся, по коням, вперед!.. фрам», – определился толмач, слушая о чем говорят главноуправляющий краем и его секретарь.

– Боже, до чего я устал, – произнес, больше для себя одного находившийся по комнате Мёрнер.

«Ясно… Да и как ни устать» – голос прозвучал от стола, за коим восседал Таббельсверкеринг.

Матвей обернулся: «Быть того не может!.. Носач? кто это? – мелькнуло у Стрелки, бросившего взгляд на ковер: – Ни малый, подпевальщик во всем Карле, губернатору края, чтоб ему пропасть, ни король… павший, говорят на войне…

Странно!.. Изрекал губернатор – секлетарь ни гугу, помалкивает. Как понимай?» – Стрелке показалось, на миг: отклик изошел не оттуда, где один на один с бумагами сидел секретарь, но из генеральского рта.

– Нужно бы, наверное гостю, выразимся так, – произнес медленно-премедленно Карл, не договорив до конца: – следует снабдить оверсаттаре, существенно… пас…

В полуотворенную дверь снова заглянул, перебив начатую, было в тиши Карлою, – отметил русак, вслушиваясь в речь, – Олденгрнн.

– Что там происходит?., шумок.

– Пришел очередной кандидат, – встав из-за стола, секретарь.

– В копи? – с хохотком, генерал. – Двое, говорите?

– Увы!.. Только-то всего и не больше, – Мёрнеру, со вздохом клеврет.

– Все-таки; хоть что-то, да есть… Проще; по-людски, – резидент. – Именно. Чем меньше, тем лучше. Акселю не видно вдали что это за дьявольский труд, – молвил, подмигнув королю.

– Да уж, – подтвердил секретарь.

– Можно проводить, до крыльца. По-моему достаточно, Ларс. Кончили на этом… Фарвёл![29] Встретимся, – изрек губернатор, мельком обернувшись назад: – Временно свободны… во всем.

31

Чуялось, еще погромыхивало, или опять били на плацу в барабан, – предположил переводчик, выбравшись на двор из палат – мнившаяся, было в стенах дома, тесноватой коморки вечною, гроза унеслась. По краям чистенькой, в сиянии солнца деревянной дороги (новая, отметил мужик – не было в минувшем году), пенясь, ворковали ручьи; справа от тесовых ворот – желтые, не то что дворец, черный, – сопоставил скользком, шествуя вовне городьбы (новая, опять же) – разлив: маловодная, обычно – Чернавка виделось Матвею, как шел мимо вратаря, переулком порыжела и вздулась так, что на углу резиденции лизала с пяток брегоукрепительных свай – блёсткие, пониже ворот – западнее черной громады волночки с ошметками пены шли к генеральскому двору;

«Дождь кончился, – мелькнуло у Стрелки перед Королевскою улицей, – и тут же, вослед начало кусать комарьё.

Улица не так чтобы очень, новая постольку поскольку; сразу же за карловой изгородью ни мостовой, к ратуше углом повернула, ни стриженных в довольную меру придорожных кустов. Это называется – штад?»

Ехать? – омрачился Матвей.

Выглянули тени Можайска: хутор с кабаком на пути в сторону Смоленска, худыш некий оборванец, корчмарь; воинство, загаженный зимник, с грудами погибших коней, вороны, Серьга – побратим;

«Эт-та мне литовская брань!..»

Вспомнив о былом, переводчик заглянул на пути шествия по новой дороге до дому, в родное село;

«Эх бы навестить межи делом Брянщину! – подумал русак: – Все еще, собаку влечет. Просто и легко, по пути: Новгород Великий заказан… Двойственное что-то; ну да. Можно бы проведать – одно, а пойти дальше Новгорода – нечто иное; как бы то: всеячески разное, с любой стороны; Брянщина подалее Новгорода в несколько раз: конному доехать – умаешься и, кроме того вряд ли, – промелькнуло, – сестра мешкает все там же откуда вывезли, в отцовском дому».

В городе, считаем – один; вот судьба!.. Все полуприятели, трое – перекатная голь: служащие; Фликка – не в счет; богатая, постольку поскольку – таможенница, Криговадочь. Был друг, Ненадобнов Сергей… Офонасьич – скрылся, неизвестно куды… Бросил одного, в немчуре – и поминайте как звали. Предал своего земляка!.. Двойственно; и сам виноват; меньше, разумеется; ну. Ели, на путях в никуда едево на талой воде, кашу – на двоих котелок, там же, у границ побратались; Ненадобнов сие предложил, скрывшийся куда-то земляк… Изотечеством не вышел? Зато надобен бывал на войне, да и кашевар хоть куды… Где-то на шляхту, за деревней Клепики менялись крестами. Вслед… позже навестили родных, Брянщину, и после чего выбрались, тайком на Литву. Канула родная сестрица!.. именно. Нигде не нашли.