Захват Неаполя. Скала Роз

– Это грех, синьор. – Она укоризненно покачала головой. – Нельзя клясться по любому поводу! Не гневите Господа…

– Не буду, Сесиль. Только, прости меня, – он замялся. Поняв, что вся одежда находится в комнате башни, где сейчас купалась Флоранс. – У меня вся одежда в комнате…

– Поднимайтесь, синьор, я сейчас сбегаю и принесу вам, а вы спокойно переоденетесь в гостевой комнате донжона… – служанка развернулась и быстро засеменила ножками по узкой винтовой лестнице.

Ги сопроводил ее роскошный зад взглядом, покачал головой и тихо сказал:

– Воистину, невероятнейший зад…

Он неспешно поднялся по лестнице и, тихо раскрыв дверь, вошел в гостевую комнату, примыкающую к жилой комнате башни. Из-за плотно закрытой двери, в которой правда были небольшие щели, слышался легкий плеск воды и нежный голосок Беатрис, напевавшей какую-то итальянскую песенку себе под нос.

– Боже, что за голос… – прошептал он, тряхнул головой. – Так же нельзя! Она готовится к постригу и будет безумнейшим из грехов…

Но, тем не менее, он поймал себя на мысли, что желание овладеть этой красивой девушкой растет в нем с каждым ударом сердца, заполняет все сознание, глуша угрызения совести, стыд и шепот разума, затихающий в его груди с каждым вдохом и выдохом.

Сесиль незаметно вошла. Она принесла рубашку «камизэ», штаны «брэ», чулки «шосс» и вышитый черно-желтыми полосами родового герба камзол «блио»…

– Вот, синьор… – запыхавшись, произнесла она, протягивая рыцарю одежды. – Только что после стирки и глажки…

– Благодарю тебя, Сесиль… – Ги принял из ее рук одежды и стал переодеваться, совершенно не подумав о том, что его голый вид может смутить служанку.

Сесиль старательно делала вид, что отворачивается, но краешком глаза пожирала его стройное тело и мужские формы, приявшие в тепле свои нормальные размеры.

– Пояс… – Ги протянул руку. Сесиль сняла со своего плеча широкий пояс, украшенный богатой вышивкой и драгоценными камнями. К нему был прикреплен небольшой кинжал, находившийся в красивых ножнах и сверкавший золотом и эмалью своей гарды итальянской работы. Хотя это был как бы декоративный кинжал (лезвие было не очень длинное), но в руках опытного воина даже ложка могла стать смертельным оружием. – Цепь и ладанку… – Ги принял из ее рук узорчатую золотую цепь с крестом и надел вторую, узкую цепочку, на которой находилась ладанка с мощами святого Ги.

– Вы – просто Аполлон, синьор… – прошептала Сесиль, пожирая его восхищенными глазами.

– Так, а вот это, пожалуйста, оставь на потом… – ответил Ги де Леви, стараясь казаться строгим.

– Да? На потом, синьор? Хорошо… – пролепетала она в ответ.

– Как я выгляжу, Сесиль?.. – Ги посмотрел на служанку, решив поинтересоваться ее мнением.

– Словно ангел, ваша милость… – потупи взгляд, ответила она и зарделась румянцем.

– Значит неплохо… – Ги кивнул, повернулся и вышел из комнаты, прошел по коридору и постучал в дверь залы, рассчитывая на то, что Беатрис уже закончила купание и переоделась в чистые и сухие одежды.

– Войдите… – услышал он снов ее прелестный голос, касавшийся сердца рыцаря каждым звуком, словно пальцы музыканта касаются арфы, извлекая из нее нежные и проникновенные звуки, создающие в голове множество образов, впечатлений и воспоминаний.

Беатрис уже переоделась. Она вышла из купальни и закрыла тяжелую портьеру. Свободный халат, запахнутый на талии и стянутый пояском, выгодно подчеркивал ее неземные формы, демонстрируя высокую грудь, тонкую талию и округлые бедра. Похожая на скрипку фигура девушки, ее распущенные волосы и капельки воды, искрившиеся маленькими алмазами в них, создавали впечатление волшебного сна.

Ги на секунду прикрыл глаза, полагая, что он спит, открыл их и, увидев, что она не сон и не фантазия, приятно улыбнулся.

– Прошу вас, синьор рыцарь… – пролепетала она, приглашая воина к столу, уже сервированному слугами. – У вас, право, такой порядок, что я даже растерялась…

Она мило улыбнулась и села за стол. Ги хотел, было, сесть на противоположной стороне, но Беатрис так мило наморщила лоб и капризным жестом ребенка попросила его сесть поближе. Рыцарь кивнул и, смущенно покраснев, сел рядом с ней.

Все еще горячее мясо, вино и фрукты сделали свое дело – они разговорились и, само того не замечая, проболтали до полуночи. Беатрис оказалась весьма интересным собеседником. Она умела слушать, не перебивая, как это делают многие из женщин и знала, когда надо приостановить свою милую трескотню. Ги был расслаблен, ему казалось, что он знает девушку очень долго, настолько она мило и непринужденно, но без навязчивости или излишней зажатости, поддерживала беседу. Они поговорили о религии, мощах и чудесах, прошлись, как же без этого, по политике, в пух и прах, разбив покойного императора Фридриха и его потомков за их чрезмерную веротерпимость к мусульманам и нежелание подчиняться воли и власти папы Римского.