Захват Неаполя. Скала Роз

– Синьор граф Гвидо прибыл в замок, через час прибудет пополнение из Флоренции, мессир… – поклонившись, ответил оруженосец. – Я нарочно решил разбудить вас пораньше, чтобы вы лично встретили воинов и еще раз проверили их комплектность…

– Молодец, спасибо… – Ги еще раз зевнул, прикрывая рот рукой, и закрыл дверь.

Он тихо переоделся, стараясь не потревожить сон Беатрис, накинул поверх красивого блио меховой плащ и спустился во внутренний двор замка, куда уже начинали въезжать наемники.

Граф Гвидо ждал его возле ступеней башни. Он поклонился и быстро доложил:

– Двести девяносто три рыцаря, синьор кондотьере…. – Гвидо не скрывал улыбки на лице, заросшем многодневной разномастной щетиной. – Все, как на подбор, мессир…

Ги окинул взглядом рыцарей, выстраивавшихся в три шеренги, нахмурился (он не выспался этой ночью) и произнес:

– Все итальянцы?..

– Нет, синьор, не все… – ответил ему Гвидо и, развернув пергамент, бегло пролетел по нему глазами. – Двести двенадцать итальянцев, двадцать три кастильца и наварца, двадцать арагонцев, тридцать семь германцев и один… – тут он запнулся и снова уставился в пергамент. – Вот, один русич…

– Кто?! – Удивился Ги де Леви.

– Обычное дело, синьор, – Гвидо недоуменно пожал плечами, – русич…

– Неужели, русич?.. – Ги покачал головой. – Откуда же он взялся?..

– Понятное дело, из Генуи… – рыцарь не понимал удивления своего командира. – После разгрома русичей монголами, после сожжения и разграбления их городов многие бежали на запад, кое-кого привозили генуэзцы… – он почесал нос. – Его, насколько я помню из его рассказа, он нанялся к генуэзцам, охранял отдаленные портовые крепости, а потом перебрался к нам в Италию…

– Зови его сюда, хочу посмотреть на этакую диковинку… – удивленно покачав головой, произнес Ги.

– Russe, où tu ? Va ici, le commandant t’appelle ! – Крикнул Гвидо, поворачиваясь к строю прибывших рыцарей. (Русский, ты где? Иди сюда, тебя командир зовет!)

Из строя рыцарей вышел высокий воин в пластинчатом панцире, которые только-только стали входить в военную моду, кольчуге и легком шлеме-сервильере. Круглый щит-рондаш был закинут за спину, к поясу приторочен меч, два кинжала и легкая секира с длинной ручкой.

Он подошел к Ги и Гвидо и поклонился им. В каждом движении русича ощущалась мощь, сила и грация профессионального воина, не раз смотревшего в лицо смерти и привыкшего сносить тяготы военной жизни. Его удобное и практичное вооружение говорило само за себя. Такой рыцарь сможет спокойно перенести долгий переход, сможет даже вскарабкаться по штурмовой лестнице или, прокравшись незаметно в ночной тьме, зарезать часового и выкрасть важного противника.

– Мессир, кондотьере… – на ломаном французском произнес он, склоняя голову в почтительном, но не подобострастном поклоне. Он знал меру, не позволяя себе переступить через едва уловимую черту, отделяющую независимость от раболепия.

– Как ваше имя?.. – спросил его Ги, осматривая фигуру и вооружение рыцаря.

– На вашем языке оно звучит как «Мишель»… – невозмутимо ответил русич. – Фамилия значения не имеет, все равно никого нет, чтобы проверить. Ну а отчеств у вас, в отличии от нас православных христиан, нет, значит мое знать вам нет нужды.

– Как ты попал сюда, Мишель ла Рюс? Ты позволишь себя так называть?..

– Это не переводится, как «осел», или еще хуже?.. – улыбнулся он, оставляя глаза холодными, как у каменного изваяния чему способствовал их голубой цвет.

– Нет, Мишель. Это переводится просто – «Русич»…

– Меня это устраивает… – ответил он и снова поклонился.

– Где ты воевал? – Поинтересовался де Леви.

– Много где. Всех мест и не упомнишь… – пожал плечами Мишель. – В Германии довелось, в Испании немного с маврами, в Италии, правда, Бог миловал, пока…

– Ты христианин ведь? Католик?..

– Христианин, православной греческой веры. – Ответил он и, посмотрев на Гвидо, добавил. – Верую в Иисуса Христа – Сына Божьего, в Святую Троицу, но не предам веру предков…

– Почему, если не секрет?..

Мишель гордо вскинул голову и с нескрываемой грустью ответил:

– Это, пожалуй, последнее, что у меня осталось от Родины…

Прямолинейный и честный ответ пришелся по сердцу Ги де Леви. Католик он или православный, какая, в сущности, разница, – решил он, разглядывая мощную фигуру и суровое, но открытое, лицо наемника, – лишь бы бился храбро, а там, как Господь положит…

Он помедлил немного, после чего пристально посмотрел на Мишеля и сказал:

– А знаете ли вы, Мишель, что в жилах наших королей течет небольшая капля русской крови?..

– Да, синьор кондотьере, я читал об этом в церковной школе… – невозмутимо ответил русич. – Более двух веков назад у нас правил один… – он замялся, подбирая слова, – будем считать его королем, его звали, – Мишель задумался, пробуя перевести на французский язык имя князя Ярослава. – У него редкое и неблагозвучное для французского языка имя. В общем, у него было прозвище «Мудрый». Так вот, его дочь была выдана замуж за короля франков…