Захват Неаполя. Скала Роз

Узкие и невысокие ворота цитадели заклинили, едва приоткрывшись на одну треть. Возле них в кучу сбились насмерть перепуганные рыцари, деморализованные столь внезапным проигрышем в бою и потерей города. Они ощетинились оружием и, увидев приближавшихся к ним флорентийцев, приготовились биться до последнего. Гибеллины прекрасно знали, что им не стоит ждать пощады от врага. Многолетняя междоусобица обросла такими метастазами ненависти, мести и крови, что противники не щадили друг друга, убивая и уничтожая всех, кто только попадался на пути. Вот и сейчас, увидев гербы флорентийских рыцарей, на которых красовался алый орел, топчущий зеленого дракона-змия, они приготовились дорого продать свои жизни.

Флорентийцы, словно стая свирепых и голодных волков, медленно окружали толпу апулийцев, стискивая кольцо и готовые начать избиение, когда Ги де Леви жестом подозвал юного принца Шарля и приказал ему ехать за ним. Рыцарь выехал вперед и, немного приблизившись к сбившимся в кучу рыцарям противника, крикнул сквозь прорези шлема:

– Синьоры! Предлагаю вам сдаться!..

Апулийцы ответили отказом, прекрасно понимая, что им уготовлено от флорентийцев. Тогда, Ги снял с головы свой шлем и крикнул:

– Синьоры! Предлагаю вам сдаться на милость короля Шарля де Анжу – нового сюзерена королевства! Коли вас и это смущает, вы можете почетно сложить оружие перед конем принца-наследника!..

Он кивнул юному Шарлю, принц поравнялся с Ги де Леви и снял с головы шлем с маленьким золотым ободком короны принца, демонстрируя врагам свое юное лицо. Противники молчали несколько минут, внимательно разглядывая друг друга, после чего апулийцы удостоверившись в том, что перед ними действительно принц крови, а не очередная уловка врага, сложили оружие перед конем Шарля-младшего. Принц был так счастлив, что едва сдерживался от того, чтобы не разрыдаться от свалившегося на его плечи военного триумфа!

Еще бы, еще не став оруженосцем, в свои одиннадцать лет он уже пленил несколько сотен благородных рыцарей и прочих отчаянных рубак, чьи шлемы, щиты и оружие валялось возле копыт его декстриера.

Гордое и чванливое апулийское рыцарство почти в полном составе сдалось на милость нового короля Шарля. Только пара сотен из них, верных оммажу и чести, оказанной Манфредом, предпочли смерть пленению. Сарацинская кавалерия и лучники, практически бесполезные в городе, были зажаты в западной части Сан-Джермано и после упорного, просто дьявольского сопротивления, полностью уничтожены. Они смогли бы переломить ход боя, если бы участвовали в начале атаки и потом успели отойти в цитадель города. Но цитадель уже сдалась французам, и несчастным мусульманам пришлось отходить в западную часть Сан-Джермано, не имевшую ворот и представлявшую собой натуральную ловушку, в которой они и погибли.

Пикинеры, арбалетчики и остальная часть немногочисленной армии Шарля перебили их всех до единого, завалив городские улочки западной части Сан-Джермано горами трупов. Наемники кинулись грабить, жечь, резать, насиловать и убивать местных жителей, и вскоре над городом пронеслись крики женщин, стариков и детей, на долю которых выпала печальная участь стать добычей опьяненного кровью врага.

Принц медленно, гордо вскинув голову, подъехал к королевскому шатру, стоявшему на небольшом холмике. Шарль-младший едва сдерживался от клокотавшего внутри него счастья. Он спрыгнул с коня и подбежал к палатке, из которой неспешным шагом вышел король и его отец.

Юноша, краснея и задыхаясь от возбуждения, встал на одно колено перед отцом и звонким срывающимся юношеским голосом произнес:

– Сир! Отец мой! Более семи сотен апулийских сеньоров сложили сегодня оружие, сдавшись на мою милость!

Шарль-отец едва удержался, чтобы не прослезиться. Он молча обнял сына и поцеловал горячие мальчишеские щеки. Юноша вырвался из его крепких объятий и, все еще находясь под впечатлением удачного сражения, воскликнул:

– Сир! Ваше величество! Батюшка! Я поручился перед этими благородными сеньорами, что вы не обидите их!..

Король засмеялся и ответил, поворачивая голову к пленникам:

– Синьоры! Слово моего сына и наследника нерушимо! Я отпускаю всех вас на свободу, но прошу дать мне слово, что я не увижу вас в рядах армии вероломного Манфреда!.. – Он еще раз окинул взглядом ряды пленников. – В качестве залога я попрошу вас оставить у меня, – он сделал паузу, – на хранении, ваши гербовые щиты и флажки-пенноны, дабы мои герольды смогли зафиксировать ваши имена, титулы и регалии!..

Из рядов пленников вышел невысокий, но крепкого телосложения рыцарь, который преклонил колени перед Шарлем и громко ответил:

– Ваше величество! Мы клянемся, что не извлечем наше оружие из ножен и не обратим его против вас, самого благороднейшего и рыцарственного из королей! – Он повернул голову. Пленники почти стройным хором повторили. – Клянемся!

Шарль милостиво протянул руку для целования и произнес:

– Так ступайте по домам, синьоры! Жду вас всех в Неаполе, где я приму оммаж у своих новых подданных!..