Заклеймённый

— Фарид! — Услышали все и развернулись к, только что вышедшей из портала, Самиде. Женщина смотрела на сына и едва держала себя в руках.

Сайрус улыбнулся матери, а потом встал на колени у ее ног. Он обнял женщину за талию и уткнулся лицом в ее живот, как делают дети, ищущие защиты от своих переживаний.

— Мама! — Сказал он. — Я сделал это! Мама!

— Что? Что ты сделал, сынок? — Спросила Самида, которая заливалась слезами счастья.

— Я вернул его, мама! — Глухо проговорил он, вызывая ком в горле Беверли. Она смотрела на мать и сына, которые преодолели столько преград, столько боли пронесли на своих плечах, что не каждый смог бы осилить. Впервые девушка видела, как Сайрус открывает свою истинную усталость и едва сдерживалась, чтобы снова не заплакать. — Я смог!

Последние его слова прозвучали совсем тихо, словно он окончательно выбился из сил. Все, кто присутствовал при этом, замерли. Даже миссис Монгроув не смогла отвести глаз от этого раздирающего душу воссоединения матери и сына.

Мимо Беверли медленно прошел Филипп, который учтиво поклонился Самиде, а потом помог другу подняться.

— Я не очень хорошо знаю, что именно произошло за то время, что меня не было, но даже я вижу, как ты устал, мой друг. — Негромко сказал принц. — Даже не понимая, что происходит, я точно знаю, что никогда не смогу воздать тебе за преданность и любовь. Расскажи мне всё!

— Непременно. — Слабо улыбнулся Сайрус. — Мы сейчас присядем и поговорим, но для начала, я бы хотел представить тебе всех этих замечательных людей, которые помогали мне вернуть тебя к жизни.

Родители Беверли, которые точно знали, кто стоит перед ними реагировали по-разному. Мистер Монгроув знал, чем именно занимались Сайрус и Беверли, но даже ему понадобилось немного времени, чтобы прийти в себя от увиденного, что уж говорить о миссис Монгроув.

— Это мистер и миссис Монгроув, и их младшая дочь Кортни. Моя мама — Самида, которую ты видел лишь раз. — Сайрус дал время Филиппу, чтобы тот мог поприветствовать новых знакомых. — А это мисс Беверли Монгроув — мой самый верный помощник. Девушка, которая не раз рисковала собой, чтобы спасти тебя. Если быть до конца откровенным, то вся ее семья, так или иначе, помогала мне.

Наследник ласково улыбнулся девушке, но улыбка вышла усталой. Беверли и сама держалась из последних сил, поэтому предложила сесть и продолжить разговор за легким ужином. Некоторое время за столом было тихо, но немного насытившись, Сайрус начал свой рассказ, за которым Филипп и мама Беверли впервые услышали обо всем, что случилось за последние три года. Мистер Баркли о многом умалчивал, чтобы пощадить чувства друга и не усугублять того, что с ним случилось. Принц и без того был поражен самоотверженностью названного брата.

— Три года. — Прошептал Филипп, после того, как Сайрус закончил. — Ты боролся за мою жизнь три года! Как?

Сайрус не смог бы ответить на этот вопрос, даже если бы захотел. Он лишь устало пожал плечами.

— Твою жизнь уничтожили! Твое имя растоптали, заставляя прятаться под другими! — Филипп был переполнен праведным гневом. — Из-за того, что мы натворили, семья мисс Монгроув потеряла всё! Еще одно имя было втоптано в грязь, юная девушка подверглась смертельному заклятью, а потом была приговорена к казни!

Его глаза сияли, а лицо настолько преобразилось, что сразу стало видно, что перед ними наследник Кармифола. Принц Филипп поднялся с места.

— Хватит, Амир! Пора положить этому конец! Пора возвращаться домой!

Глава двадцать пятая, в которой ласковое солнце Кувейна приносит покой…

Беверли встречала рассвет над песками Кувейна, забравшись в башню под золотым куполом. Это было что-то вроде смотровой площадки, обдуваемой с четырех сторон. Она сидела на широком ложе, как и повсюду здесь, заваленном разноцветными подушками. Эта своего рода кровать была скрыта под прозрачным пологом, который развевался на легком ветру. Вход в башню девушка нашла, прогуливаясь и предаваясь размышлениям. Она вспоминала ушедшую ночь и обдумывала свои дальнейшие действия.

— Господи! Господи! Господи! — Мелинда Монгроув вылетела из общего зала и понеслась по коридору. Беверли бросилась за ней.

Нужно было отдать должное ее матушке, которая стойко выдержала встречу с наследным принцем и рассказ Амира. Как только мужчины уединились для личного разговора, Мелинда дала волю эмоциям, которые так тщательно скрывала от Филиппа.

— Все это время ты была замешана в дворцовых интригах?! — Беверли не совсем поняла, какие именно чувства мама вложила в этот вопрос.