Заклятие древних маори. Последний занавес

В тот же самый вечер произошла яростная стычка между Полом и Фенеллой с одной стороны и сэром Генри – с другой. Случилось это, когда сэр Генри и Трой играли в триктрак. Ему в конце концов удалось убедить ее обучиться этой сложной и захватывающей игре. И она получала бы от нее еще большее удовольствие, если бы почти в самом начале не обнаружила, что ее соперник ненавидит проигрывать. Ей, как и всякому, кто играет в первый раз, везло, и это повергало сэра Генри в глубочайшую грусть. Он пытался объяснить, какие возможны комбинации в одновременном броске двух костей, заметив при этом с некоторым самодовольством, что он лично вполне овладел этой техникой. Трой в этих объяснениях ничего не поняла и принялась просто передвигать фигуры по доске. Ее занимали сами фигуры, к победе она не стремилась. При этом ей сопутствовала какая-то сверхъестественная удача. Сэр Генри начал игру в высшей степени галантно, частенько находя повод погладить Трой по ладони, но вскоре посерьезнел, затем начал морщиться и наконец совсем помрачнел. Члены семьи, знавшие о его слабости, наблюдали за происходящим в напряженном молчании. Трой делала ходы как придется. Сэр Генри яростно бросал кости. В какой-то момент, к ее немалому облегчению, фортуна повернулась к ней спиной. Она промахнулась раз, другой и, подняв голову, увидела, что Фенелла и Пол смотрят на нее с величайшим беспокойством. Сэр Генри, с другой стороны, набирал очки и вскоре повел в счете. Пол и Фенелла обменялись взглядами. Фенелла кивнула и побледнела.

– Ага! – торжествующе воскликнул сэр Генри. – Победный бросок, полагаю! Победный бросок!

Он удобно устроился в кресле, огляделся и от души рассмеялся. Именно в этот момент Пол, стоявший с Фенеллой на коврике перед камином, обнял ее и поцеловал, страстно и откровенно.

– Мы с Фенеллой, – громко провозгласил он, – решили пожениться.

Последовало напряженное молчание, длившееся секунд десять.

Затем сэр Генри поднял игральную доску и с неожиданной силой швырнул ее через всю гостиную.

– А злость, – побледнев, добавил Пол, – никогда ни к чему хорошему не приводила.

Мисс Орринкурт протяжно присвистнула. Миллимент опустилась на колени и принялась собирать рассыпавшиеся фигуры.

Полин Кентиш, пожирая сына испуганным взглядом, забормотала нечто нечленораздельное:

– Нет, дорогой. Пожалуйста, только не это. Нет, Пол, нельзя так вести себя. Нет! Фенелла!

У Седрика отвалилась челюсть и заблестели глаза, он потер руки и издал характерный каркающий звук. Но и Седрик выглядел напуганным.

И все Анкреды исподтишка смотрели на сэра Генри.

Никогда прежде Трой не видела, чтобы человек был настолько охвачен гневом. Сцена потрясала. Будь он помоложе, чувства его не так задевали бы, потому что вызвали бы меньше жалости. Дрожащие от ярости дряблые губы; глаза старика, сделавшиеся стеклянными из-за выступивших слез; старые руки, трясущиеся от бессильного гнева, – смотреть на все это было невыносимо.

Трой встала и попыталась незаметно выйти.

– Стойте! – резко бросил хозяин. Трой остановилась. – Видите, эти люди сговорились и стараются меня унизить! Вернитесь, говорю.

Трой села на ближайший стул.

– Папа! – прошептала Полин, нервно сплетая пальцы.

– Папа! – вторила ей Миллимент, роняя кости. – Прошу тебя! Тебе нельзя волноваться! Пожалуйста!

Он остановил их властным движением руки и попытался подняться. Пол, поддерживая Фенеллу за локоть, дождался, пока дед подойдет к нему, и быстро проговорил:

– Мне жаль, что все так получилось, но я убедил Фен, что это единственный способ решить дело. Мы говорили об этом с тобой, дед, с глазу на глаз, и ты свое отношение высказал. Мы с тобой не согласны. В конце концов, это наша с Фен пьеса, и свое решение мы приняли. Вообще говоря, можно было просто уехать отсюда и пожениться, никого не ставя в известность, но ни мне, ни Фен так поступать не хотелось. Вот мы и подумали…

– Подумали, – едва слышно подхватила Фенелла, – что лучше объявить об этом всем.

– Тем более, – добавил Пол, – что объявление уже отправлено в газеты, и мы поняли, что надо все сказать, пока вы не прочитаете их.

– Да, но, Пол, милый… – слабо возразила Полин.

– Ах ты, щенок, – взорвался сэр Генри, – как ты смеешь распускать хвост передо мной? Стоит, понимаешь, с этаким самодовольным видом…

– Тетя Полин, – сказала Фенелла, – очень жаль, что вы недовольны, но…

– Ш-ш-ш! – остановила ее Полин.

– Да нет, почему, мама как раз довольна, – возразил Пол. – Правда, мама?

– Ш-ш-ш! – растерянно повторила Полин.

– Молчать! – прогремел сэр Генри.

Сейчас он стоял посредине коврика перед камином. Трой показалось, что первая вспышка гнева быстро переходит в нечто более театральное и потому не столь жалкое. Сэр Генри оперся локтем о каминную полку. Прикрыл глаза рукой, потом отвел руку, сморщился, как от боли, закрыл глаза и тут же, с глубоким вздохом, широко открыл их.