Заклятые супруги. Темный рассвет

Крючок щелкнул снова, муж мягко ссадил меня с колен.

Мы вскочили, я принялась поправлять волосы, пытаясь представить, что же там могло стрястись. Судя по выражению лица Анри, он думал о том же. За время, пока я расправляла складки на платье, муж успел зажечь лампу. При таком свете сразу стало понятно, чем мы занимались – по покрасневшим припухшим губам.

У меня что, такие же?

Я прикрыла рот ладонью, но определить это наощупь не представлялось возможным. Да и поздно уже, потому как Анри распахнул дверь.

Когда вслед за Жеромом в кабинет шагнул Гийом, я поняла, что случилось действительно что-то серьезное.

17

«Ольвиж сегодня» – бульварная газетенка, писака из которой скатился с наших ступеней и вприпрыжку бежал к своему экипажу, лежала раскрытая на первой полосе. Камердинер опирался о стол, не глядя на меня. Анри, прищурившись, смотрел на убористые колонки, венчал которые заголовок:

«ЧТО СКРЫВАЕТ ЗОЛОТАЯ МГЛА»

В статье рассказывалось об истории кровавого культа золотой мглы, об изгнании хэандаме. О возможных последствиях нашего с Анри брака: о ребенке, который способен сочетать несочетаемое. О деяниях некромагов, отринувших жизнь, об их опытах над мертвецами и походах за грань, об истории матушкиного рода, восходящего корнями к Роберу Дюхайму, и о страшном подвиге моего предка. Слишком много знаний – тех, которых обычному человеку не раздобыть без рекомендаций. Слишком много совпадений и слишком прицельный удар: журналист, некий Жак Аркур, ссылался на Маэлонский Фонд Знаний, доступ в который он получил с помощью «неравнодушного человека».

«Я не смогу раскрыть имя, – написал он в конце статьи, – но я могу лишь благодарить этого человека за то, что теперь мои глаза раскрыты. То, что долгое время держалось в тайне и тщательно оберегалось, теперь доступно нам всем. И мы имеем право знать, кто или что живет рядом с нами».

– Что ж, Аркуру явно повезло с осведомителем, – зло бросил Жером.

Гийом взъерошил темные волосы и тут же снова скрестил руки на груди. Высокий, по-прежнему слишком худой и нескладный для мужчины. Разве что бородка, которую он отпустил, придавала ему пару лишних лет и солидности.

– Ольвиж просто бурлит, – негромко произнес молодой человек. – Сейчас эта новость обсуждается на каждом углу и в каждой кофейне. Она распространяется, как лесной пожар. Перед посольством Энгерии какие-то умники расхаживали с плакатами: «Забирайте свою ведьму обратно». Их, разумеется, сразу же арестовали, но…

Муж тяжело взглянул на него поверх сцепленных рук, и Гийом осекся. Внешне Анри оставался спокоен, и это спокойствие пугало меня больше самой неистовой бури. Если бы он кричал и рушил все вокруг, было бы проще. Но сейчас на родном лице застыла чужая маска, страшная и жестокая. От его взглядов стыло сердце, в груди собиралась тугая ярость, скручивающаяся в комок и мешающая дышать. Эта грязь обрушилась на нашу семью с силой штормовой океанской волны! На моих близких!

– Просто Темные времена какие-то, – буркнул Жером.

– Люди во все времена одинаковы, – ответил муж.

В Темные времена в Вэлее маги не гнушались страшных заклинаний, но и казнили тогда многих, по доносам. Невзирая на старину рода, виновных и невиновных. Странно, что у них вообще аристократия уцелела, потому что страну в прямом смысле заливали магической кровью.

– Можем мы заставить их дать опровержение? – Гийом сунул руки подмышки.

– Бесполезно. Они сослались на источник, и в статье нет ни слова лжи, – холодно отозвался муж.

– Неужели мы не заткнем какого-то паршивого журналистишку? Просто так все это оставим?

– Если дойдет до суда и межнационального расследования, мы в очередной раз останемся в дураках и спровоцируем новый всплеск недовольства. Тот, кто все это придумал, прекрасно об этом знал.

– Ты тоже прекрасно знал! Знал, что так будет, что готовится очередная подстава, и все равно потащился туда, помогать этому убл… – Жером осекся. – Эльгеру.

– Что сделано, то сделано. Он за это ответит.

– Это не может быть он.

Ко мне повернулись все. Но если до этого я сидела на диване, разглаживая на подоле складки, то сейчас поднялась и спокойно встретила направленные на меня взгляды мужчин.

– Эрик не стал бы этого делать. Он пришел к нам за помощью, и он не…

– Не стал бы? – Жером схватил газету и потряс ей, словно надеялся ссыпать слова мне на платье. – Посмотрите на дату, миледи. Напомните-ка, когда вы были в Ольвиже проездом?

– Примерно в тех же числах, если мне не изменяет память.

– Она вам не изменяет, – резкий голос камердинера сочился ядом. – Считаете, что это совпадение?

– По-моему, ты забываешься.

Голос Анри заставил вздрогнуть даже меня. Он поднялся из-за стола и шагнул к побелевшему лицом Жерому.

– Забываюсь? Всевидящий, Анри! Да что она вообще тут делает? Это же не женский разговор!