Заклятые супруги. Темный рассвет

Заглянула: да уж, действительно ничего. Большую часть столовой-гостиной сейчас занимала пушистая елка, разряженная серебристыми и красными шарами, уткнувшаяся макушкой в потолок. Вообще дом очень напоминал наш в Лигенбурге. С той лишь разницей, что тот не удерживали соседние. Так плотно, словно двое пьянчуг пытаются куда-то оттащить менее выносливого товарища. Неудивительно, что Анри с детства привык к… простой обстановке. Надо бы только узнать, кто такая Селеста, и где можно нанять прислугу: под платьем Лорены не угадывалось корсета, а вот мне со своими нарядами надо как-то управляться. Не буду же я постоянно просить Анри: так мы из спальни не вылезем.

– Ну, как добрались? На пароме, говорят, не всем хорошо бывает.

Мне по-прежнему было не совсем хорошо, но к такой откровенности за пять минут не привыкнешь.

– Это было очень интересно.

В отличие от Лорены, говорила я медленно, подбирая слова.

– Да уж думаю! Анри говорит, ты bellavelento сидела за каменными стенами? Ничего, здесь у нас есть что посмотреть и verna pescotti.

Я мысленно пожелала мужу всего самого хорошего. Интересно, что он им еще говорил?

Кошмар высунулся из моей накидки, и тут же был обласкан широкой рукой Лорены – прямо между ушей. Такого надругательства не стерпел, просочился вниз, выскользнул вдоль платья и рванул по лестнице туда, где остались Анри и Энцо. Снизу донеслось сначала шипение, потом отчаянный мяв, заставивший меня подскочить и перегнуться через перила. Софи последовала моему примеру в тот миг, когда внизу раздался скрежет когтей по полу и что-то разбилось.

– Кьяра!

– Кошмар!

Вопли мужчин снизу слились воедино.

– Ничего страшного, – Лорена поймала мой взгляд и махнула рукой. – Это Кьяра, она здесь rivenita.

– Кьяра? Rivenita?

Лорена прищурилась, потом поняла.

– Rivenita, – обвела руками дом, из чего я сделала вывод, что это слово означает хозяйка. И что мне как можно скорее нужно учить маэлонский. – Иньфайская кошка, нам Анри ее привез во-от таким котеночком, – Лорена чуть развела ладони в сторону. – Но messtola устанавливает здесь она, так что вашему парню придется немного sitci.

Софи поплотнее прижала к себе клетку с Лилит, а я мысленно пожелала Кошмару удачи c sitci, что бы это ни значило, и взяла дочь за руку. Нам показали спальню – небольшую, но удивительно уютную комнатку с бледно-золотистыми занавесками и таким же покрывалом в цветочек. Вот все в ней хорошо, но я даже примерно не представляла, как в крохотный стенной шкаф уместить свои наряды. И как Анри поместится на этой кровати, если не по диагонали. В ширину она вполне себе ничего, а вот в длину…

Ладно, с нарядами мы, предположим, справимся. Необязательно доставать их все, потому что скоро нам снова переезжать.

– Это была комната Анри, – подсказала Лорена, словно мысли мои читала. – Правда, он немного farilla с тех пор.

Угу, farilla совсем чуть-чуть.

Но если вспомнить, что Маэлонию он покинул совсем мальчишкой, то ничего удивительного в этом нет. Окна нашей временной спальни выходили на улочку, где пешком было ходить нельзя. Совсем. Невысокие мостики, под которыми даже лодке не пройти, перекинулись прямо между домами, уходили под арки и соединяли две стороны. В этом перехлестье каналов и впрямь гораздо проще было передвигаться по воде, но здесь даже это не представлялось возможным. Несмотря на подступающие друг к другу дома, солнце заливало светом канал, играло на перилах, золотило покрывало и стены. И я вдруг поверила, что это действительно была комната мужа в детстве – просто потому, что другой она не могла быть.

– Vallellerta улыбка, – неожиданно тепло произнесла Лорена, и я поняла, что и впрямь улыбаюсь.

А вот смежная дверь, вела, как выяснилось, не в ванную, а в комнату Софи.

Такую же небольшую, как наша, но в бледно-зеленых тонах. Удивительно, как такая теснота может быть уютной, и все же… я не чувствовала желания бежать отсюда, как в первый день в доме мужа в Энгерии. Наоборот – здесь хотелось задержаться, стало даже немного грустно, что вскоре мы подыщем себе другой дом и переберемся в него.

– Ну, располагайтесь, – широко улыбнувшись, Лорена сжала по очереди сначала мою руку, потом Софи. Я отметила, что улыбается она часто и от души. – А я пойду повидаю своего мальчика.

И столько тепла было в ее словах, что я невольно улыбнулась в ответ. Кажется, я за всю свою жизнь столько не улыбалась, сколько рядом с этой женщиной. Стоило двери за ней закрыться, как Софи поставила клетку и подбежала ко мне.

– Они похожи на нонаэрян!

– Правда?

– Правда. Только я ничего не понимаю, – призналась дочь. – Ни словечка. Но они хорошие, я это чувствую.

– Разве могут быть люди, которые воспитали Анри, другими?

Софи замотала головой, закусив губу.

– А маэлонским мы с тобой будем заниматься вместе.

– Вместе? – она воззрилась на меня так, словно я сказала что-то донельзя странное. – Ты разве…

– Тоже половину не понимаю, – призналась со вздохом.

Дочь хихикнула.

– Что?

– Поверить не могу, что ты чего-то можешь не знать!

Вот тут впору собой гордиться…