Заклятые враги

Курточка Макса задралась, открывая глубокую рану пониже ребер. Было много крови, но еще был лед. Хрупкие белые ледяные хлопья покрывали кожу, окружая рану защитным барьером.

Способность, полученная от Джениссы Кларк, никаких сомнений.

Но даже при такой заморозке под спину Макса натекло немало густой, липкой крови. Рана была глубокой и могла поразить внутренние органы – почки, желудок, печень.

Сколько времени прошло?

Адриан подвел Максу под спину дрожащие от волнения руки и поднял его бережно, насколько мог.

Кошмар сбежала. Как он ни злился на нее, но даже и не заметил, как она скрылась. Сейчас значение имел только Макс. С кожей прозрачнее папиросной бумаги. С едва заметным поверхностным дыханием.

Держа мальчика перед собой, Адриан выбежал из штаба. На улице послышался приближающийся вой сирен. Совет и остальные Отступники узнали о том, что Кошмар жива, и о ее нападении. И теперь спешили к месту преступления.

Но они безнадежно опаздывали.

Одна надежда на то, что он подоспел вовремя.

Повернув в другую сторону от сирен, он побежал.

Нет – полетел.

Все целители на балу. Все сейчас на этом проклятом балу, а до больницы шесть миль, и Адриан ни о чем не мог думать, кроме крови на руках и слабого прерывистого дыхания Макса, и того, что, сколько бы швов он ни нарисовал, этого будет недостаточно, чтобы удержать жизнь, вытекающую из худенького мальчика.

Лед позволит им выиграть немного времени, но все равно, он умирал. Макс умирал у него на руках.

А до больницы шесть миль.

Никогда в жизни Адриан не перемещался так быстро. Мир вокруг сузился и превратился в туннель, непроглядно-черный, узкий туннель. Он замечал только препятствия – постройки на пути, слишком оживленное движение на улицах. Он видел только больницу на вершине холма, слишком далеко, потом ближе, ближе – и он перепрыгивал с крыши на пожарную лестницу, оттуда снова на крышу – лишь бы скорее. Все это время он прижимал Макса к себе, даже сквозь броню чувствуя слабое биение его пульса. Нет, видимо, это ему только казалось. Или это стучал его пульс – горячечный, неровный, отчаянный.

Дул ветер, тяжело стучали о бетон подошвы скафандра. Еще один прыжок, еще одна крыша, еще одно здание, еще одна улица мелькнула внизу, а больница – ближе, ближе, но по-прежнему далеко. Только не умирай, держись, мы уже почти добрались. Я тебя донесу, не умирай.

И вот, наконец, они на месте. Казалось, вся жизнь пролетела за те минуты – секунды? – за которые Адриан добежал сюда из штаба. Он несся стремглав, так что автоматическая раздвижная дверь не успела среагировать и он врезался в нее, с грохотом пробив стекло и своим телом прикрывая Макса от осколков.

Вопли, крики ужаса. Люди разбегались, отскакивали с дороги печально известного Одаренного, стремительно ворвавшегося в приемный покой отделения «Скорой помощи».

Из-за стойки регистрации выскочил человек в медицинском халате.

– Врача, скорее! – крикнул Адриан.

Регистратор растерянно глядел на него.

– ЖИВО!

Сглотнув, мужчина потянулся к кнопке вызова.

Адриан присел, держа Макса на вытянутых руках, чтобы как следует осмотреть его. Стараясь не обращать внимания на обледеневшую одежду мальчика, на брызги крови, запекшиеся на щеке. Страшнее всего была бледность и то, что Адриан с трудом мог понять, дышит ли Макс, так что ему стало казаться, что уже и не дышит.

– Почему они столько возятся? – заорал Адриан как раз в ту секунду, когда распахнулись двери и появились мужчина и женщина в больничной форме, толкая перед собой каталку. Следом спешила еще одна женщина, на ходу натягивая латексные перчатки. Она устремилась к Максу, бестрепетно глядя на лед и кровь.

– Перекладываем его на каталку, – скомандовала она. – Осторожно.

Не обращая внимания на санитаров, которые, кажется, пытались забрать у него Макса, Адриан сам донес мальчика до каталки и бережно уложил. Наверное, он чувствовал бы то же самое, передавая в чужие руки собственное сердце.

Санитарка положила руку на нагрудный щиток его брони, не обращая внимания на пятна крови. Ее взгляд скользнул по алой букве «С». Сначала это была «О», но Адриан заменил ее после того, как Акация чуть не утопила его в реке. Больше не было смысла делать вид, что Страж – Отступник.

– Прошу прощения, вы не могли бы отойти…

В этот момент второй санитар вскрикнул. Раздался стук. Это женщина-врач упала, ударившись о каталку. Тяжело дыша, она прижимала к груди руку в перчатке.

Чертыхнувшись, Адриан оттолкнул санитарку.

– Уберите отсюда Одаренных! – выкрикнул он. Схватив целительницу под мышки, он оттащил ее в другой угол приемного покоя, пока никто не успел очнуться от шока и не попытался его остановить. – Его не должны лечить целители из Одаренных. Нужен врач – обычный врач!

Санитар, оторопев, навис над бесчувственным телом Макса. Все вокруг лишились дара речи – санитары, регистратор, пациенты и их родственники, ожидающие приема – все уставились на Адриана, как на сумасшедшего.