Заклятые враги

– Ну, прости, прости. Я ошиблась, – наклонившись, она подняла полупустую склянку и поставила на столик. Облизывая снова пересохшие губы, она рассматривала батареи косметики и духов, по которым ползали любопытные осы. – Знаешь, Хани, я… в общем, я хотела с тобой кое о чем посоветоваться.

Хани, все еще не остыв, скрестила руки на груди.

– Это касается Адриана.

Раздражение в глазах Хани мгновенно сменилось живым интересом.

– Вот как?

– Мне кажется, что он… что я его больше не интересую. По крайней мере, не… не так. – В ответ на скептический взгляд Хани Нова попыталась собраться с духом и расправила плечи, чтобы не выглядеть совсем уж жалко. – Вот, а ты могла бы помочь мне, подсказать… чем его заинтересовать. Снова.

Лицо Хани прояснилось.

– Ах, девочка моя, – она прижала ладони к груди, – я уже давно жду, когда же ты придешь и спросишь меня.

* * *

Одна из самых слабых сторон Совета нам и без того уже известна… а в нужный момент мы используем это как свое великое преимущество.

Так говорил Ас и был, конечно, прав. Если у Капитана Хрома с Укротителем Ужаса и есть какая-то слабость, то это их приемные сыновья – Адриан и Макс. Нова могла бы использовать доверие Адриана себе на пользу, особенно, если доверие сочеталось бы с симпатией.

Но почему завоевать его симпатию оказалось ужасно, невыносимо трудно?

– Я ничего не могу поделать. – Нова обхватила себя руками.

– Можешь и сделаешь. Смотри, вот так, – положив ногу на ногу, Хани подвинулась поближе к Нове. Пальцами босой ноги она коснулась щиколотки Новы, совсем легко, и Нова могла бы подумать, что это ей показалось – если бы одновременно Хани не комментировала своих действий, объясняя технику флирта в мельчайших деталях.

– Потом наклони плечи, вот так. – Хани перебросила волосы на одну сторону и придвинулась еще ближе. – Отдай ему все свое внимание, безраздельно. Будто в мире нет ничего более интересного, чем ваш разговор. Он должен поверить, что ты в восторге от каждого его слова.

Упершись локтем в колено, Хани грациозно опустила подбородок на руку. Ее глаза с поволокой не отрывались от Новы. Взгляд был таким, что Нова покраснела.

– А теперь самое главное, – сказала Хани. – Что бы он ни сказал, смейся. Не хохочи, конечно, но дай ему понять, что считаешь его очаровательным и готова слушать его целыми днями. Готова?

– А если он не скажет ничего забавного?

Хани хихикнула и постучала Нову по коленке. От мелодичного, словно птичий щебет, смеха, в груди Новы поднялась волна гордости – но в следующую секунду она поняла, что Хани смеется не над ее репликой. Она просто иллюстрировала свои слова.

Нова смутилась. Просто непостижимо, как Хани удается притягивать к себе людей. Как она заставляет их чувствовать себя такими важными, такими остроумными, такими достойными, при помощи всего нескольких улыбок и пары едва заметных прикосновений.

Мотнув головой, она вскочила, отбросив стоптанные тапочки Хани на середину комнаты.

– Нет, это все совершенно не годится! Он сразу догадается, он видит меня насквозь.

– Ты слишком нервничаешь. – Хани подсунула под себя ладони. – Если даже он тебя раскусит и поймет, что ты с ним заигрываешь – пусть даже очень неловко и неумело – это будет ему приятно и даже лестно. Не успеешь ты пару раз взмахнуть своими красивыми ресницами, как искра вспыхнет вновь, и ваши нелепые, чтобы не сказать извращенные, отношения возобновятся.

Нова понурилась.

– По-моему, ты недооцениваешь его ум.

– А по-моему, ты слишком переоцениваешь самолюбие мальчишек-подростков. Доверься мне, Кошмарик. Ты с этим справишься. Для этого не надо быть экспертом в химии – ну, как в делах, которыми занимается Лерой.

– С химией мне было бы в сто раз проще, – огрызнулась Нова и вытерла руки о штаны. Ладони ее взмокли от одной мысли о том, что придется смотреть на Адриана, как смотрела на нее Хани. Дотрагиваться до него. Каждым своим движением, каждым взглядом давая ему понять: она хочет, чтобы он снова попытался ее поцеловать.

Сердце в ответ на эту мысль панически застучало, как молот по наковальне.

Проклятье. А вдруг это и правда сработает?

Глава двадцать первая

Подходя к промежуточному этажу над вестибюлем штаба Отступников, Адриан чувствовал себя нервным и усталым. Конечно, надо было хоть немного поспать, он и сам это понимал. Последние несколько ночей он не сомкнул глаз, работая над росписью подвала. Панно на стенах уже начинало обретать очертания, хотя пока в виде эскиза. Были намечены общие контуры, появились участки света и тени, но главное было впереди. Предстояло проработать детали, все эти выразительные мелочи, которые и оживляют картину.