Заклятые враги

Рри попытался повелительственно махнуть рукой, но получилось плохо. Его любовь выгорела дотла, когда он ступил на путь бесконечных превращений в слишком верного и слишком глупого Вирра, но теперь воспоминания о Сэе почему-то причиняли боль. Разумеется, речь шла не о ней — о посмевшей сюда явиться принцессе Эрле.

Но Дарнаэл сгинул там, на вражеской территории, оказался в плену королевы Лиары, и его вряд ли может что-то спасти. Вот-вот прибудут гонцы с новостями — Тьеррона казнят, не задумываясь, Кэрнисс был в этом практически уверен. Молодая принцесса Эрла тут, в его руках, и, может быть, получится всё обернуть выгодным союзом с Эррокой или, напротив, разбить супостата — Лиара ничего не сделает, пока её драгоценное чадо в опасности!

Рри потянулся к самой скромной чёрной накидке, навесил её себе на плечи, будто бы траурную тряпку, и быстрым, резким шагом направился к выходу. Не время выступать к гостям величественно — конечно, он умел это делать, ну, или надеялся, что умел, но знал, что поймут не так. Он скорбит по Дарнаэлу Второму, и, очевидно, надо сделать всё, чтобы врагов убрали чужие, а он мог потом повернуть это в свою пользу.

Именно по этой причине он нынче будет смотреть на гостя настолько спокойно, насколько это возможно, и выжмет из оскорблённого парня всё, что только может.

Рри неуловимо коснулся своего шрама — словно пытался его скрыть, — но вовремя вспомнил, что это, увы, нереально. Он давно потерял возможность манипулировать собственной внешностью, но это не уменьшало другие его таланты, не менее выдающиеся. Кэрнисс не пользовался больше второй ипостасью, но в этой у него была и магия, и всё на свете.

Придворный маг Дарнаэла Второго мёртв благодаря Тэллавару — Эрри его знает, кто такой на самом деле этот Гартро, но если он уничтожил мальчишку, то честь ему и хвала. Стража Дарнаэла Второго отбыла куда-то и вряд ли долго проживёт. Сам Дарнаэл на вражеской территории — если ещё живой…

И принцесса Эрла в камерах.

Кэрнисс улыбнулся — вполне искренне своей властности и слишком уж деланно гостю. Гостю, которого он был рад видеть как минимум потому, что его можно было заточить, как нож, сделать своим оружием, выставить против очередных полчищ Лиары. Ничто не может быть сильнее, чем настоящая ненависть, Рри помнил об этом. И Рри был уверен в том, что Эльм Марсан ненавидит принцессу Эрлу достаточно для того, чтобы придумать ей — и королеве, разумеется, — самую лучшую пытку на свете.

Ведь кража фамильного лука, который растрощили в итоге воины Рри по чистой случайности — это самое меньшее, что сделала плохого Её Высочество преисполненному злости и ненависти Марсану, разве нет?

Разве не он будет той стрелой, что достигнет очередной цели Рри?

Не отомстит за всё то, что сделали проклятые Тьерроны за столько лет? Не только ведь Рри Дарнаэл умудрился перейти дорогу, правда?

=== Глава сорок восьмая ===

Война гремела там, совсем далеко, за линией гор и рек, за огромными полями, казалось, а прошло мгновение, ребёнок отвернулся от широкой панорамы книжного сражения — и заметил, что он находится в гуще событий, и над его головой свистит сабля наёмника с Торресского архипелага, и холод смерти касается кончиков пальцев. Ещё мгновение назад война была так далеко — прежде чем совершила очередной прыжок, разрушила все границы, которые только могла, вскипятила и остудила кровь в жилах стольких молодых людей, что и не пересчитать.

Разумеется, легче всего было откупиться. Те, у кого были деньги, так и делали — и Дар видел перед собой тень проклятого Рри. Какая разница, как ты попадёшь на войну — добровольно, за денежное вознаграждение, за то, чтобы твоя мать наконец-то не мучилась от голода по утрам и по вечерам, или силком, только вместе с ненавистным господином. Тут ведь не способности определяют то, кем ты будешь, тут определяет количество золотых за спиной. Что там, прихлебатели Его Величества — и какой-то юнец с соседней улицы, с которым Кэрнисс даже в детстве стыдился бы ходить по одному болоту. Но золотые дети редко переходят грунтовые тропы и шагают по полям, их чаще всего носят, и Рри на войне делать нечего — когда меч будет лететь ему на голову, он струсить успеет прежде, чем умрёт.

Какая разница, поедешь ты на войну сам, сжимая меч в руках, или тебя вытолкнут на неё из тюремной камеры, силком, не дав даже нож, чтобы биться с врагами, швырнут на поле боя, как мясо — чтобы врагам было на ком уставать.

Когда меч рассекает воздух, когда жизнь вытекает, какой смысл?

Он хотел выжить; хотел вернуться и в лицо заявить проклятому Рри, что тот, возможно, зазря отказался от своей славы. Что там всё так просто и легко, можно было повоевать и вернуться победителем, с гордо поднятой головой; вернуться живым, а не трупом на повозке, хотя довезут ли ещё.

Но… Когда всё было так просто?