Заклинание, убивающее миры (СИ)

Он несколько секунд молча дышит, пытаясь понять, что, чёрт возьми, происходит. Что это? Пуританское воспитание? Предрассудки? Другой парень?

— Что случилось, Грейнджер…? — уже рычит он. — Ты только что сама раздевала меня, почему теперь нельзя?

— Я не хочу… так… это должно быть… иначе… «особенно», что ли… — как-то очень невнятно бормочет Гермиона, всё ещё пытаясь справиться с непослушными пуговицами рубашки.

— Уходи, Малфой… Нам и правда нельзя… Ты не мой парень. Ты ведь мне действительно никто. А это неправильно… это ведь должно быть с тем… Ну… Уходи!

Ответ очевиден, он рождается в голове сам собой, но Драко не сразу осознаёт это…

Ни один из ухажеров Грейнджер никогда не обнимал её на людях — она не позволяла. Драко ни разу не видел откровенных сцен или поцелуев, даже с мерзким Уизли… Никто не был с ней так близко, как был только что Драко… Никто!

И неуверенные её жесты. И то, как она робко целовала его.

— Я у тебя что, первый? — как-то хрипло спрашивает Драко, ещё не до конца веря в это.

— Угу, — Гермиона кивает, пряча раскрасневшиеся щёки в складках одежды и пытаясь запахнуть мантию, укрывая от него то, что только что пренадлежало всецело ему. — Уходи, Малфой!

====== Вопреки всему ======

«Он сейчас уйдёт. Засмеется ей в лицо, громко и зло. И уйдёт к своим друзьям. Потому что должен уйти. Потому что они друг другу никто и только что чуть не совершили страшную ошибку. Потому что гриффиндорская староста и Героиня войны мгновение назад чуть не отдалась врагу — Слизеринскому Принцу, сыну Пожирателя Смерти, бывшему приспешнику Волдеморта.

А потом она прогнала его. Отвергла и сказала, чтобы он уходил. Малфой не стерпит такого унижения и уйдёт. А завтра снова будет презренно глядеть на неё. И снова называть «грязнокровкой», потому что никто не имеет право отвергать Малфоя».

Гермиона сильнее запахнула мантию и попятилась назад. Упёрлась в стену, почувствовав позвонками острые грани каменной кладки.

— Что я делаю? — мысли путались, превращаясь в ещё более несуразные образы.

Она целовалась с Малфоем. Он обнимал и ласкал её и Гермионе это нравилось. Это ведь настоящее безумие! Ни в одном из жутких снов не привидится такое. И она отвечала на поцелуй и на его ласку.

Такого не было ни разу. Ни с одним парнем. Никогда. И не должно было быть до свадьбы: Гермиона ведь так планировала. Потому что страсть — это то, что можно контролировать. Потому что всегда надо мыслить головой, а потом уже всем остальным.

Но мыслей не было.

Были только отголоски нежности на губах и осознание того, что она только что отвергла Малфоя.

Потому что нельзя слепо отдаться эмоциям, как бы не хотелось. Она всегда так поступала. Она смогла остановить это сумасшествие. Смогла отказать. И пускай она снова одна. Пускай жуткое, паническое одиночество вползает в сердце. Пускай к привычному одиночеству добавляется боль утраты, потому что сейчас Малфой уйдёт. Зло засмеётся ей в лицо и уйдёт…

Драко не ушел. Он будто превратился в каменную горгулью, наподобие той, что на входе в кабинет директора.

Он у неё первый. Первый и единственный её парень.

Она не кокетничает с другими. И никогда на самом деле не давала повода для ревности. Это все лишь в его голове. Грейнджер не подпускала никого из своих кавалеров ближе, чем на рукопожатие и дружеские обнимашки. Целовать её, ласкать, оставаться наедине — близость, которую она позволила только Малфою.

Прозрение вызывает неожиданно странное чувство, Драко даже не совсем понимает, что это — гордость? Осознание своей всесильности? Триумф?

Драко привык быть уникальным. Он всегда знал: все Малфои неподражаемы, а он — наследник древнего рода. Единственный и оттого ещё более выдающийся. Но он никогда не делал ничего, чтобы быть «избранным». Этот статус шёл по умолчанию, давался с рождением и не требовал доказательств. Он был особенным для многих девчонок, с которыми встречался или просто спал. Но ни одна из них не затрагивала его гордость, ведь встречаться с Малфоем — это априори привилегия! Действительно ли все они хотели Драко на самом деле или же просто жаждали стать частью его популярного мира?

Сейчас, первый раз в жизни Драко чувствовал свою уникальность в глазах девушки, которой было плевать на все привилегии, достающиеся бонусом к громкой фамилии. Грейнджер был по-настоящему безразличен его врождённый титул «избранного», мало того, она отрицала и нивелировала этот его статус. Она была с ним вовсе не из-за его фамилии. Ей был важен он сам.

И это окрыляло Драко с невероятной силой!

Гермиона Грейнджер — гриффиндорская недотрога, не позволившая двоим своим боевым друзьям развязать руки, даже находясь с ними наедине в лесу, в полуметре от гибели. Она ждала «уникального», «избранного». И этим избранным стал Драко Малфой, просто потому что был для неё особенным. Не по праву крови — ей плевать на кровь. Но ведь что-то заставило её отдаться эмоциям и только в последний момент, включив свой драгоценный мозг, не позволить ему овладеть ей…