Заключенный №1. Несломленный Ходорковский

– Прошу направить в адрес Генпрокуратуры представление относительно Лахтина, который уже полтора года участвует в процессе и до сих пор не удосужился прочесть Гражданский кодекс! Пока до него это не дойдет, может, он не будет участвовать в процессе! Ну, достало уже это! – и резко отключал микрофон в «аквариуме».

Мы даже не знали, что и сказать…

Глава 33 Медведевская 108-я и последствия…

– Михаил Борисович… Встаньте… – тоном директора школы, чей ученик на перемене свесил ноги с четвертого этажа (историю помните?) обратился к Ходорковскому Данилкин. Но родителей вызывать не требовал. Речь шла о другом.

– Поскольку вы вчера объявили бессрочную голодовку, скажите, Ваше здоровье позволяет участвовать в заседании?

– Да, вполне Ваша честь.

– Прошу в случае необходимости сообщать о Вашем состоянии здоровья…

За время своего семилетнего нахождения в тюрьме на этот шаг Ходорковский, как вы понимаете, шел не первый раз. Но никогда еще он не объявлял голодовку в знак протеста против действий суда. На этот раз голодовка была начата против действий как раз обращающегося к нему Данилкина. Тот в очередной раз продлил подсудимым арест по второму делу еще на три месяца. Ходорковский бы и не объявлял голодовку – судья продлял арест каждые три месяца, – если бы не одно но… Если бы за месяц до описываемых событий Медведев не утвердил бы поправки в 108-ю статью УПК – ту самую, запрещающую применять арест или продлять его лицам, обвиняемым в экономических преступлениях. И хотя Ходорковский все равно бы не вышел (поправки могли лишь смягчить его с Лебедевым условия в СИЗО), для него претворение этих поправок в жизнь было делом принципа: раз в его показательном деле их саботируют, то что же будет твориться в делах более мелких предпринимателей…

Но ни прокуроры, прося продлить арест, ни судья, согласившийся с прокурорами и продливший арест, о вступивших в силу изменениях в законодательстве не заикнулись. Тупо проигнорировали. И Ходорковский начал голодовку.

В день, когда о ней стало известно в стране, Данилкин вышел в зал суда бледным и подавленным.

Шел уже 18-й месяц процесса… Скандалы следовали один за другим. Себя теперешнего судья, кажется, уже не выносил, впрочем, как и теперешнего Ходорковского. Тот еще и передал ему копию своего письма на имя главы Верховного суда Вячеслава Лебедева, где информировал о том, что Данилкин саботирует поправки… Да и президент Медведев был в курсе саботажа – Ходорковский тоже ему написал письмо. Медведев публично сообщил через своего пресс-секретаря, что ознакомился… По его указке даже срочно собрался Пленум Верховного суда, и сам глава ведомства объяснял районным и областным судьям, что поправки все-таки надо соблюдать, в том числе и в таких резонансных делах. Но на Хамовнический суд это продолжало не действовать, и каждые три месяца как нечто собой разумеющееся Данилкин продлевал арест. А Мосгорсуд, само собой, оставлял решение в силе…

В общем, наш герой опять не видел результата, которого он так привык добиваться в любой сфере деятельности. И потому были заявления, были эмоции, был совершенно другой, неизвестный еще никому Ходорковский…

– Причина такого поведения для меня очевидна, – жестко говорил он Данилкину. – Это московская судебная вертикаль. Где приказ важнее закона. Председатель Московского городского суда госпожа Егорова полагает, что инструкция, полученная ею лично на высоком уровне…

– Прошу пресечь такие выпады! – против любого упоминания про Егорову протестовал прокурор Лахтин. – Такие заявления Ходорковского в отношении председателя Мосгорсуда – это оскорбление!

– Я считаю, что оскорбление – это когда вы лгали! – закричал Ходорковский, как никогда еще не кричал. Судья стукнул молотком и объявил перерыв. После перерыва сам запретил Ходорковскому говорить про Егорову всуе.

– Лишаю вас возможности говорить о должностных лицах.

– У вас нет возможности лишать меня права выразить мое мнение. Занесите в протокол возражения на ваши действия, Ваша честь! Примеры судей Макаровой и Мальковой (снятых с должностей за то, что отпустили по президентской поправке предпринимателей. – В. Ч.) более чем показательны. Видимо, сейчас у неназываемой судебной вертикали есть основания полагать, что законы можно не исполнять, причем демонстративно. Власть долго терпеть это не будет, и крайними станут не те, кто давал инструкции, а те, кто эти инструкции исполнял. Так всегда было, и я не вижу причин, по которым будет нарушена эта традиция. Я просто призываю вас хотя бы ради себя, ради порядка в стране прекратить игнорировать закон. Я в ближайшее время из тюрьмы все равно не выйду. Но те основания, которые вы подберете, с учетом значимости процесса для страны, существенны. Призываю вас подойти к вопросу неформально, потому что я пройду ВСЕ судебные инстанции, чтобы они продемонстрировали, как они относятся к закону.