Закон бумеранга

Марина растерянно заморгала, но мне было больно видеть её, особенно глаза — красные от бессонных ночей, полные слёз, — и я поскорее выбежал за дверь, забыв шарф и шапку.

Погода на улице была почти зимняя — ветер, температура около пяти градусов тепла. Хрень, а не погода. Тяжко мне придётся.

Ладно, плевать.

Наверное, лучше и правда сдохнуть.

40

Марина

Когда Сашка ушёл, я абсолютно без сил села на пол, пытаясь не разрыдаться во весь голос. Плакала тихонько, чтобы не разбудить девчонок, и недолго — не хватает ещё и их расстроить и напугать, особенно Вику.

Опять я всё испортила. Дура.

За эту неделю о чём я только не передумала. Вспоминала наше прошлое и настоящее, пыталась анализировать себя и свои чувства… В итоге пришла к выводу, что надо многое менять. Однозначно — надо. И малодушно порадовалась, что Антон уехал из города почти до конца мая — у меня было время подготовиться к разговору о том, что наши встречи необходимо прекратить. Что делать дальше с Сашкой, я так и не решила, но Антон однозначно был лишним в нашем уравнении. Мы можем продолжать общаться по переписке, но в остальном — всё, хватит. Слишком уж это мерзко — изменять мужу.

Забавно, что поняла я это в полной мере только после того, как встретила Оксану на даче у Сергея и увидела её вытаращенные в шоке глаза. Представила, что она должна была обо мне подумать, и поняла, что не хочу становиться объектом для сплетен, смешков и злорадства. Не хочу, чтобы на меня смотрели с брезгливостью, а на Сашку — с жалостью. Поэтому независимо от того, что я буду делать дальше, отношения с Антоном необходимо завершать.

А муж… Что ж, учитывая, что я сегодня ему наговорила… И ещё неизвестно, к чему это приведёт… Да, наверное, нам надо расстаться.

Я отлично понимала, что сейчас не права на все сто процентов, и даже хотела извиниться, но Сашка уже успел разозлиться, поэтому и ушёл. Он всегда быстро вспыхивал. Потом, правда, так же быстро остывал. В отличие от меня — я если злилась, то долго.

Вон уже четыре года остыть не могу. И сегодня, увидев, что Вике стало легче, я, уставшая за неделю, сбросила накопившееся напряжение на Сашку. Он немного меня стриггерил — сказав «погулять», напомнил мне о том, что я ему изменяла, — но это не оправдание. Ничего плохого он мне не говорил и не желал обидеть, а вот я…

Хотя, нет — я тоже не желала обижать Сашку.

Или желала?

Нет. Наверное. Не знаю! Я просто ляпнула ерунду, потому что устала, разозлилась на «погулять» и мгновенно вспыхнула. И не сдержалась. Но сделать мужу больно я всё-таки не хотела.

Но сделала.

И теперь… куда он пошёл? И когда вернётся?

И не найдёт ли себе действительно… бабу? Как и обещал…

Я тогда точно с ним разведусь. Вот прям завтра заявление на развод и подам!

Подумав так, я непроизвольно начала всхлипывать и молиться, чтобы Сашка выдержал и не изменял мне больше…

41

Сашка

Я, конечно, обещал Марине не пить, но хрен я сейчас был способен своё обещание сдержать. Тем более что на улице замёрз до ужаса в первые же пятнадцать минут. Растирая уши и ругаясь, как строитель, отправился в ближайший бар.

Пропущу стаканчик — и домой. Тем более что девчонки как раз проснутся. Нечего тут раскисать. Лучше в магазин сходить, купить торт, порадовать их. Они давно хотели что-нибудь сладенькое и жирненькое.

Заказал себе пива, хотя я и не любитель, и орешков солёных. Вообще я больше по крепким напиткам, но только по хорошим. Избалован я, в общем, качественным коньяком, ромом, виски и прочим, что мы обычно пьём с друзьями, когда встречаемся. Заказывать во второсортном баре второсортный алкоголь, чтобы потом плеваться и пить таблетки от головной боли, — идея не очень. Пусть лучше будет пиво.

Как ни странно, пиво оказалось ничего. Тёмное и горьковатое — с солёными орешками пошло на ура, даже стало легче жить на свете. Не совсем, конечно. Чтобы стало совсем, надо, чтобы Марина наконец успокоилась и перестала вспоминать прошлое. Сколько можно? Ну не могу я его изменить, я же не изобретатель машины времени. Да, она не может поверить в то, что я сделал выводы, но…

— Сашка? Сашка Яковлев, ты? — восхищённо выдохнула какая-то женщина рядом, и я поднял голову. Несколько мгновений моргал, пытаясь сфокусироваться на улыбающейся незнакомке, и только потом понял, что она совсем не незнакомка.

— Олька? — неверяще переспросил я. Встретить вот так в баре бывшую однокурсницу, с которой недолго встречался, — это, конечно, совпадение на пять баллов. Тем более что я отлично помнил — Олька много лет назад эмигрировала с мужем в Германию. — Скворцова, ты, что ли?

— Я уже много лет как не Скворцова, — засмеялась Олька, садясь напротив. — Сейчас я Геллер. По первому мужу.

— По первому? — уточнил я, подняв брови. — А что, их было несколько?

— Ага. Сейчас со вторым развожусь.