Закон бумеранга

Конечно, дочь не понимала, насколько метафорично это всё прозвучало. Мама проверяла, не испачкался ли папа… И теперь всегда будет проверять, раз один раз уже обнаружила грязь.

Как перестать это делать? И возможно ли это вообще?

Вышедший из ванной Сашка окатил меня понимающим взглядом, как водой с головы до ног, — и я поспешила поинтересоваться:

— Ты же будешь… ужинать?

— Угу, — кивнул он и отправился вместе с Викой в детскую.

Дальнейший вечер прошёл почти идеально — как в прошлые времена. Хотя я всё равно чувствовала, что Сашка отчего-то напряжён, и поневоле начала думать — а может, мои опасения не напрасны? И он на самом деле сделал то, чем пригрозил мне, уходя из дома, — то есть нашёл себе бабу и трахнул её по-быстрому где-нибудь в уголке? А теперь вот сожалеет.

Мне почему-то стало смешно настолько, что я едва не поперхнулась тортом. Он оказался очень вкусным, с фруктами и взбитыми сливками, я только такие и люблю. Девчонки любые могут есть — главное, чтобы сладкие были, — а я только фруктовые или чизкейки. Остальные для меня слишком тяжёлые.

— Что такое? — забеспокоился Сашка, заметив, что я дрожу и покашливаю. — Подавилась? Постучать по спине?

Я помотала головой и запила торт чаем.

Да… забавно, что я теперь точно знаю — Сашка может сожалеть. В этом у меня отчего-то нет никаких сомнений. А ведь это можно считать неким маркером предательства — если вдруг когда-нибудь Сашка вновь загуляет, он сразу же начнёт жалеть и выдаст себя.

Будет ли мне от этого легче? Скорее да, чем нет.

Я теперь точно знаю: когда твой близкий человек не чувствует раскаяния из-за того, что обидел тебя, — это убивает.

43

Марина

Наверное, если бы я поведала кому-нибудь подробности последних лет своего существования, мне было бы невозможно объяснить, как так получилось, что мы с Сашкой спали в одной постели, но тем не менее умудрялись почти не контактировать друг с другом. Кровать большая, два разных одеяла, две подушки, и как итог — мы во время сна находились на противоположных сторонах постели, и даже без меча, положенного посередине.

За четыре года наши физические контакты можно было посчитать по пальцам, и большинство из них случалось после того, как я выпивала. Только под воздействием алкоголя я становилась более сговорчивой и позволяла Сашке коснуться себя. Без вина или шампанского мне не удавалось расслабиться, всё время в голове крутилась мысль, со сколькими бабами он спал. Она приходила и при наличии опьянения, но была менее сковывающей, однако больше злила — из-за чего я стремилась причинить Сашке боль, кусала его и царапалась. Потом было неловко, но в то же время я чувствовала необъяснимое злое удовлетворение, наблюдая за тем, как он смазывает царапины йодом.

Оказывается, если ты не можешь задеть душу человека, то стремишься сделать больно телу. Пусть подобным образом, немного и безвредно, — но сделать.

Так было до недавнего времени — до моей измены. Теперь я знала, что Сашкина душа тоже оказалась задета. Все эти месяцы я замечала, что муж страдает, и чувствовала уже не злорадное удовольствие по этому поводу — совсем нет.

Я ощущала, как моя собственная злость, из-за которой я и связалась с Антоном, потихоньку уменьшается. Увы, но свято место пусто не бывает, и на место злости приходили другие чувства. Так бывает, если выдавливать прыщи — один выходит, но инфекция распространяется дальше, и рядом вскакивает ещё несколько.

Растерянность, непонимание, дезориентация в собственных желаниях… И как вишенка на торте — осознание, что я теряю себя. Да, я добилась того, чего хотела все эти годы, — сделала Сашке больно. Но при этом я словно отдала дьяволу частичку собственной души.

Я думала об этом, пока муж за моей спиной ложился спать. Застыла, глядя в тёмный провал окна, за которым яркой точкой светился фонарь, и пыталась понять, что же делать дальше. Подождать до летних каникул — и развод? Так ведь правильно, да? Раз уж мы с Сашкой за четыре года так и не смогли найти путь друг к другу.

— Марин, — кашлянул вдруг муж, ложась рядом. Точнее, не рядом — просто в одну постель, на своё привычное место. И не пытаясь до меня дотронуться. — Спишь?

Мне хотелось промолчать. Я совершенно не желала выслушивать признания в его грехах. Ну наверняка ведь сейчас скажет, что вновь изменил и очень жалеет. И чтобы я не обижалась, потому что это не считается — в состоянии аффекта ведь было сделано.

Да, я хотела промолчать. Но почему-то не смогла.

— Не сплю.

— Знаешь, — вздохнул Сашка, переворачиваясь на бок, лицом ко мне. Точнее, лицом к моему затылку. — Я только сегодня понял кое-что. И то не сам, а потому что меня жизнь мордой в грязь ткнула. В общем… я вдруг осознал, что так и не извинился перед тобой нормально.

Что?..

Я ослышалась?