Закон дитто

Влюбленная малышка не осознавала, какие тяготы на нее свалятся после свадьбы. А может и осознавала, но отметала любые сомнения.

– Я, Костераль из дома Фуркаго, даю клятву в вечности. Здесь и сейчас. Да рассеется моя душа, если я нарушу ее!

Обжигая, проявился знак на предплечье. Хойра охнула и схватилась за плечо. Я прижал ее к себе и зашептал нежности на ухо. Она дрожала, постепенно успокаиваясь в моих объятиях, а затем, зажмурившись, потянулась для поцелуя.

Ее пушистые ресницы затрепетали, когда я ответил, прижавшись к ней губами.

Сенатор захлопал в ладоши, мать плакала, утирая слезы. Мы стояли в домашнем храме перед священными камнями Эарта, и только несколько слуг да мать с отцом были свидетелями нашей клятвы. На алтаре блестел еще один камень, который я подложил до начала церемонии.

Гайра должен знать, насколько жалок бастард.

Я поднял Хойру на руки и, открыв портал, шагнул в него, перенося нас в мой замок, на Сожженные земли. Хойра позвала дракона, и он вылетел из столба огня, поднявшегося во дворе.

Спустя неделю мне пришло письмо, скрепленное императорской печатью.

Брат холодно поздравил меня и скудно интересовался, почему его не поставили в известность раньше. Я ответил, что это была любовь с первого взгляда, и с удовлетворением запечатал письмо.

Хойра быстро освоилась в доме, заставив горничных приводить в порядок холостяцкое жилье. Вместе с ней в доме затеплилась жизнь, чего я не помнил уже двести лет.

Через неделю, простившись с женой, я отправился к побережью на востоке Таррвании.

Камешек прыгнул три раза по поверхности и скрылся под водой. Море приветливо шелестело волнами. Крики птиц разносились над головой юноши, сидевшего на берегу. Я молча наблюдал за ним полчаса, затаившись на одной из скал. С самого утра никто не выходил на берег и не нарушал мое уединение. А потом явился темноволосый паренек и принялся бросать гальку, повсюду валявшуюся на каменистом пляже.

Я свистнул. Парень, уловивший этот звук, принялся озираться.

Неброская одежда выдавала в нем слугу из крепости. Наверняка сбежал, отлынивая от обязанностей.

Почесав голову и так и не раскрыв мое укрытие, юноша вновь принялся бросать гальку. Потом пнул камень побольше и зашипел – кажется, неудачно попал сапогом.

Я сложил руки на груди и продолжил наблюдать. Вскоре на берегу показался раздраженный мужчина в одежде стража и за ухо утащил оравшего парнишку.

Безмятежность моря успокаивала. Больше никто не смел прерывать мои мысли, и я принялся раздумывать. Над забытыми островами, видневшимися на горизонте, поднимался дым. Вулканы просыпались.

Мне никогда не приходилось долго обдумывать планы. И в этот раз кусочки пазла сложились нужным образом.

Оставалось только ждать.

Глава 24

А где находится Таррвания? В параллельном мире? На какой-то далекой планете в десятках миллиардов световых лет от Земли? Над этим вопросом бьются стражи до сих пор.

Из походных записей Эжена де Мораладье

926 год правления Астраэля Фуркаго.

Шестой месяц после сезона дождей.

Сожженные земли. Маяк

Рейн

– Ты уверен в этом?

– А что еще остается, если даже ты не можешь ее найти?

Костераль кивнул, смотря на меня свысока. Я думал поздравить его со свадьбой, но решил повременить. Кто бы мог подумать, что наш могущественный холостяк внезапно женится.

Аллистир положил передо мной лук Анисы. Прошедшие годы никак не отразились на нем – красное дерево такое же гладкое, тетива не истончилась. Лук считался утерянным, как и меч Александра.

Но Костераль все сохранил.

Я дотронулся до лука, а поверх моих рук возложил свои Аллистир. Прикосновение некроманта вызвало жжение. Его глаза подернулись зеленью, он монотонно произнес:

– Какую жертву ты принесешь?

Сердце быстро забилось от его слов.

Я был готов пойти на любую жертву, лишь бы она вернулась. Прошло уже восемь лет, как мы ищем и не можем найти Анису. Чем дольше длились поиски, тем тревожнее становилось на душе. А потом Костераль предложил пойти на риск.

Но Аллистир заявил, что он не знает, какую жертву души попросят взамен. Это была слишком опасная магия, пугающая даже могущественного некроманта. Я же согласился без промедления и явился на маяк по первому зову.

– Любая жертва приемлема.

Мой голос звучал твердо.

Голос же Аллистира возвысился, некромант раскрыл рот и взревел:

– Любая! Любая жертва! Мы согласны!

Его глаза засветились нестерпимо ярко, а души завопили.

Правая рука стала гореть, я хотел отдернуть ее, но Аллистир держал крепко.

А потом необъяснимая сила схватила меня за плечи и выдернула из этого мира.

Она дрожала, обхватив себя руками. Ее плечи вздрагивали от беззвучных слез. Нестерпимо хотелось обнять это худое, угловатое тело подростка, прижать и гладить по нежным волосам, шептать на ухо: «Тихо, тихо, я здесь, я буду рядом».