Закон дороги (СИ)

— И Огня, — дрогнувшим голосом сказала жрица, — у нас есть люди, которые могут попытаться. Мы же пользуемся огнем, и не только готовим на нем пищу. Но дружить со стихией — это не всем дано. Завтра утром я приведу тех, кто согласится.

Одри, поняв, что от нее требуется, принялась припоминать всё, чему успела научиться за несколько спокойных месяцев дома. Пожалуй, договориться с местными духами у нее получится, а вот для изменения ей понадобится помощь. Учить кого-то — вот это настоящая трудность. Лесная колдунья привыкла к неспешному и постепенному процессу, и совершенно не представляла, как можно научить кого-то какому-то куску, без начала и конца. Но раз Тайри говорит, что так надо…

Как ни странно, главная жрица и две ее подруги оказались очень понятливыми и старательными ученицами, азы объяснять им было не нужно, и они за первый же вечер научились видеть, кого надо, различать их “лица”, обращаться с любыми вопросами и просьбами. Одри нравилось то, что ее понимают с полуслова, а еще она не уставала мысленно благодарить прозорливость и настойчивость одной коронованной особы, оставшейся по ту сторону Тропы.

Разговаривать с хозяином Хрустального источника Одри отправилась рано утром. Тайри и Даррен с ней не пошли, но верховная жрица Зеленой богини была рядом. Спустя многие годы деревенская колдунья с удовольствием вспоминала, какая забавная у них вышла беседа. На зов этот дух воды откликнулся чуть ли не с радостью. Вылез, наверное, чтобы покрасоваться — представьте себе, стоит посередь источника человек по пояс в воде, только весь он из искрящихся, разной степени синевы, струй, и одно лишь лицо остается практически неизменным. Верховная, уже успевшая научиться кое-чему, смотрела на давнего помощника лесных жителей с совершенно детским восторгом. Да вдобавок этот хозяин сподобился нацепить на себя личину Лоцмана. Спрашивается, зачем? Теперь, когда и лесная колдунья, и, главное, верховная жрица маленького храма были готовы слушать и понимать, ох, он и высказался… Сначала, конечно, поблагодарил за то, что давно надоевший монолог с помощью пришлых учителей стал, наконец, диалогом. Что теперь жрецы способны понимать его как надо, а не через два слова на третье. Что теперь не надо орать во все горло, чтобы быть хоть частично услышанным, и смысл слов не теряется. Увы ему, только беда и война заставили людей выбраться из уютной колыбельки давно привычных ритуалов и научиться чему-то новому! Он давно видел, что делают с соседними водоемами, но покинуть источник не в его силах, а люди слышали только его гнев, но не обращенные к ним слова! Хорошо, старшие морские братья подсказали, что делать и как помочь…

Надо было видеть верховную жрицу после этих его слов! Ее отчитали, точно нерадивую ученицу, да еще на глазах у пришлой колдуньи. Некоторое время она молчала, пытаясь вернуть себе душевное равновесие, потом спросила вполне спокойно:

— Значит, Хозяин Источника знает, как помочь лесам?

— Знает, знает, — недовольно прошелестело в ответ, — я тоже сложа руки не сидел. Вряд ли вы себе представляете, как больно переделывать рожденных для мира и покоя в беспощадных воинов? Насколько невыносимо уродовать своих детей, готовя их к неминуемой смерти? Да, это всего лишь маленькие духи не из высших, такие возрождаются часто, но эти уйдут навсегда! Их голоса не зазвучат уже больше в ручьях по весне, в шорохе дождя осенью… Моим морским собратьям это далось бы легче. Они весьма воинственны, всем известен их суровый нрав. Они даже накладывают отпечаток на души людей, связавших свою жизнь с морем! А я никогда не создавал ничего, столь жестокого, способного убивать! Пусть даже ради собственной жизни.

— Что мы можем сделать, чтобы твоя боль стала меньше? — тихо проговорила Одри.

— Победить. Хотя бы в одном сражении. И научить других, как это делать. Чтобы гибель первых воинов не была напрасной, — Хозяин Источника, казалось, улыбнулся, и дивно выглядела грустная улыбка на сотворенном из воды лице, — а еще — перевезти их к болотам. Когда будете готовы, приготовьте большие сосуды, чтобы забрать моих детей.

Он рассыпался фонтанами сверкающих брызг, а Одри и жрица еще долго стояли, глядя на постепенно успокаивающийся, точно засыпающий, источник.