Закон Единорога

– В этом наши судьбы схожи, – задумчиво произ нес я. – Много лет тому назад, когда я приносил рыцарский обет защищать слабых и обездоленных, мне и в голову не приходило, как воспримут они мою защиту. За долгие годы странствий я почувствовал это на собственной шкуре: сначала они готовы плясать от радости и объявлять тебя героем, потом твое присутствие начинает их раздражать, поскольку является ежечасным напоминанием о собственной слабости; и если ты не поспешишь распроститься с ними в этот момент, то заканчивается это тем, что тебя обвиняют во всех бедах.

– Не понимаю я вас, людей… – в который раз повторил Тагур. – Гоблины по своей природе хищники. В давние времена клыкастые тигры не решались ходить по той же тропе, по которой ходили мы! Но за все это время ни разу ни один гоблин не убил своего со племенника. Вы же, похоже, занимаетесь только этим… – он вздохнул и, не простившись, поднялся от костра и беззвучно растворился в ночном лесу.

– Иди спать, Сэнди, – обратился я к своему оруженосцу, явно перегруженному впечатлениями за эти сутки. – Не хватало еще завтра вытаскивать твою повозку из придорожной канавы.

Шаконтон пожелал мне спокойной ночи, чтс" было воспринято мной как неуместная шутка, и, пошатываясь, побрел к своему возку.

Заснуть я так и не смог… Пение птиц, разбудившее Бельруна, звучало для меня подобно колыбельной. Всклокоченная голова директора цирка показалась из-под полога нашей повозки, живописно украшенная соломой и веточками.

– Ты что, так тут и просидел всю ночь? – удивленно вытаращился на меня Винсент, с трудом продравший глаза. Видимо, ему сегодня тоже не особо сладко спалось… – С ума сошел! Тебе же днем в Ли – може выступать! У тебя же сегодня твоя первая драка! – Бельрун заявил это так, как будто мне предстояло вручение «Оскара» за лучшую мужскую роль, а я прожег дыру в своем парадном смокинге.

– Если бы первая… – пробормотал я, поднимаясь. Затекшие за ночь конечности совсем отказывались слушаться.

– Учти, если проиграешь, – шутливо пригрозил мне Винсент, – я не заплачу тебе ни одного денье из тех, которые ты мне уже дал! Быстро в повозку спать! – грозно сдвинув брови, командовал Бельрун, и я, подчиняясь грубому произволу начальства, полез на освободившееся спальное место. Проспав несколько часов беспробудно, как сурок в зимней спячке, я был разбужен к полудню криком Бельруна над самым моим ухом:

– Эй, Черная Рука! Выходи на смертный бой! – я открыл глаза, судорожно пытаясь сообразить, придется ли мне схватиться с неведомым противником, прямо соскочив с повозки, или же у меня будет несколько минут, чтобы размяться.

– На вот, примеряй обновки. Эжени все утро старалась, – протянул мне Винсент какие-то черные тряпочки, когда я выкатился из возка. – Вот – на руки, вот это – на голову. Смотри не перепутай, – напутствовал меня мсье Шадри. – Однако не торопись, у нас еще есть время. До Лиможа полчаса езды. Я протер глаза и, окончательно проснувшись, увидел, что цирк стоит на холме, в стороне от дороги, пропуская какой-то длинный караван, тянущийся к городским воротам, а Эжени в стороне колдует над котелками с какой-то аппетитно пахнущей снедью. Покончив с водными процедурами и разминкой, я сделал попытку войти в образ, напялив на себя аксессуары сценического костюма.

– Ну как? – неуверенно спросил я, становясь в боевую стойку. В маске моментально стало жарко, перчатки с широкими крагами мешали и хлопали по предплечьям при каждом движении, в общем, чувствовал я себя полным идиотом. Я не видел себя со стороны, но, по моим представлениям, я более всего походил на Бэтмена с купированными ушами. На мое счастье, без реактивного двигателя за спиной и дурацкого плаща, переделанного из старого папиного зонтика.

– Ну как? – повторил я вопрос.

– Устрашающе, – с деланной серьезностью ответил Бельрун. – Уж и не знаю, найдется ли в Лиможе смельчак, дерзнувший принять твой вызов. – Я скривился от такой двусмысленной похвалы, но делать было нечего…

– А по-моему, здорово! – выразил искреннее восхищение подощедший Ролло. – Как настоящий боец! – воскликнул он, наматывая на руку железную цепь и рывком разрывая ее, словно кусок бечевки. – Мне бы так…

– Мальчики! Пора завтракать! – позвала нас Эже-ни, и это была первая приятная новость за сегодняшний день. …Площадь Лиможа была полна народа по случаю воскресенья и ярмарки, так что наше прибытие было принято на «ура». Веселые добродушные стражники пообещали помериться силами с нашим бойцом, то бишь со мной, как только они сменятся с поста. Го родской люд плотной толпой сопровождал нас до самой площади, а верткие мальчишки так и норовили влезть чуть ли не в клетки, дразнили зверей и потешались над ужимками вновь порыжевшего Люка. Мы быстро поставили шатер и начали готовиться к пред ставлению. Почтенный Деметриус, находившийся в подавленном настроении со вчерашнего дня, забился в самый темный угол повозки и, обхватив руками острые колени, задумчиво глядел в одну точку. На предложение Бельруна вылезти наружу и посмотреть на представле ние он обиделся и лишь прошептал: